– Неужто на этом скалистом шарике устраиваются ярмарки? – спрашиваю Бабулю. По моим сведениям, никогда в местной истории ярмарок здесь не бывало. – Они что, друг дружке булыжники продают? А может, оригинальными, заковыристо изломанными каменюками обмениваются?

    – Ты не понял, малыш, – щерится великолепно сохранившимися, а может, имплантированными (не признаётся!) дециметровыми клыками Ррри. Это у неё улыбка такая. Добродушная и весёлая. Кто не знает, в обморок хлопнется с перепугу. – С этой заблудившейся в простр-ранстве булыги мы вскорости отчаливаем. Я бы сказала, очень даже вскор-рости. Биг Босс уже подписал декларацию, едет обратно.

    Ну вот, стоит мне малость отвлечься от текучки, и обязательно хоть парочка событий да произойдёт. А я-то думал, часов пятьдесят ещё грузиться будем. Пока-а-а местные бедолаги, погоняя своих убогих шестилапых одров, от одного взгляда на тощие хребты которых тоскливо на душе становится, свезут свои кирпидоны в космопорт… Точнее, у них тут – космодром. Не порт, одно название. Бывает, корабли по местному году не заглядывают к ним. Выработанная планета, что уж тут поделаешь.

    Умные все уже отсюда разбежались, кто куда, а эти, скальные патриоты долбаные… долбающие, точнее будет сказано, со своим скальным патриотизмом в паре, всё грызут и грызут каменный труп. Рыщут-ищут этот вонючий минерал, как там его, ага, шиприт, и ждут оказии. Вдруг завернёт кто по дороге, да по доброте душевной заберёт в трюмы накопившиеся жалкие остатки былого великолепия. Зна-аем мы, что они там ищут на самом деле… Мифическую каменюку эту ищут, Сияющий-Во-Тьме-Свет, или как её там прозвали. Две или три штуки здесь когда-то кто-то нашёл, чуть ли не полтыщи стандартизированных лет тому назад, – и до сих пор покоя дуракам нету.

    Оно конечно. Представляю ощущеньице! Ничего себе! Держишь ты на ладони единственное во Вселенной известное нам вещество, которое способно вытворить то, что оно вытворяет. И которое, за сотни миновавших стандартолет, ни единый из этих умников, шибко учёных, так и не сумел синтезировать в своей лаборатории… СтОит же этот камешек ни много ни мало, а… а сколько он, собственно, стоит? Неужто кто-то его оценить сумеет, пускай хоть и в триллионах?!!

    – Слышь, Ба… ты случайно не помнишь, во сколько оценили те два или три Света, которые нашлись на этой скале? – спрашиваю я. При этом кивая в ответ на её сообщение о Кэпэ Йо, что уже едет обратно на борт, и откладывая на минутку вопрос «почему?» относительно причин досрочного старта.

    – Оценили?! – похоже, Ррри удивлена. Лапищи уронила, сама же, всей тушей своей мохнатой, приподнялась, глазки подслеповатые вылупив. – А разве можно… – она запинается, взрыкивает, вроде как вздохнула, и находит сравнение: – …адекватно оценить р-розовый лунный свет, падающий на головы юных влюблённых, впер-рвые встретившихся на бреге лесной речушки?

    Ну, насчёт розового лунного света она не присочинила. У неё на родине, в системе красного карлика Астай XIII, на планете Киру Тиан, по-нашему «Бескрайний Лес» то есть, и вправду луна розовым отсвечивает. Мы там побывали разок, ещё когда летали на предыдущем, втором по счёту «Пожирателе Пространства»… Стандартогода через полтора после моего появления на борту. В то время я ещё числился десятым в долевом списке по стажу пребыванья. Тогда в команде ни Тити, ни Абдуром, ни тем более Ганом и Номи, можно сказать, и не пахло. Ещё были живы М'риак и Кагосима, ещё не свихнулась Оля. Тогда Пи Че ещё не скурвился и не успел продать команде конкурентов наши тактические намётки…

    – Да неужто?! А разве не ты меня учила с первого дня пребыванья на борту, что ВСЁ имеет свою цену? Разве не ты, миссионерка коммерцианства, среди меня агрессивно проповедовала? Настойчиво стремясь обратить в истинную, по твоим понятиям, веру? – вполне резонно замечаю я.