– Он еще не вернулся. И может, до взрыва не появится. Может, он тут вообще не живет.

– Да ясно, что это его квартира. Подруга сказала мне, что квартира не ее. Значит, его.

– Ладно, давай скажем, что это его квартира. А что, если он до утра не появится? И если тут все рванет в его отсутствие, то это будет дело наших рук. Он узнает…

– Он узнает, что его баба мертва и что он следующий, – холодно пробурчал Джой. – Пусть он поджарится, пусть помучается, пусть напугается, думая, когда же ему на голову свалится кирпич. Я даже надеюсь, что он не успеет прийти домой. Я хочу быть в толпе и посмотреть, какая у него будет рожа, когда он увидит, что осталось от его дома.

– Это не наш стиль, Джой. Мы всегда пристраивали ровно сколько надо и в нужное место, и делали свое дело с минимумом разрушений. Мы были хирургами, Джой.

– Пусть так, но это особый случай. Пусть поймет,  что если ты сталкиваешься с Козловски, то умрешь. И погибнешь не только ты, но и вся твоя семья, и приятели, и соседи. Если мешаешь братьям, то навлекаешь на свою голову смерть и разрушение. Так что дважды подумай. Трижды. Подумай три раза. А лучше всего вообще не думай.

Стэн вздохнул. Говорить с Джоем на эту тему не имеет смысла.

Он посмотрел в зеркало заднего обзора, где отражался вход в дом. Вроде машина стоит достаточно далеко, чтобы на нее не рухнули обломки. Кроме того, поскольку она стоит ниже по дороге, они могут уехать сразу же после взрыва.

Он смотрел, как черная «краун‑виктория» вписалась на свободное место как раз напротив дверей, и не смог не улыбнуться: вот небось парень благодарит свою счастливую звезду, что нашел такое хорошее место для парковки. Но если его машина будет на том же месте, когда рванет подарок Джоя, благодарить ее он больше не будет.

– Джой! – шепнул Стэн, когда водитель вышел из машины. – Посмотри!

Джой небрежно чуть повернулся на сиденье и рывком выпрямился, когда узнал человека на тротуаре.

– Да! – стал он колотить Стэна по плечу. – Да‑да‑да‑да!

– Когда сработает?

– Скоро, – тихо ответил Джой. – Но не очень.

17

– И ты впустила его? – спросил Джек, не веря своим ушам.

Кейт пожала плечами:

– У него было удостоверение «Белл Атлантик» с его фотографией, и все такое. А что мне оставалось делать?

Джек не стал вдаваться в подробности, как легко сфабриковать удостоверение личности с фотографией. Как‑нибудь он покажет Кейт свою обширную личную коллекцию. Но может быть, все в порядке. Может, человек в самом деле приходил из телефонной компании и Джек зря делает из мухи слона. Но оставался неопровержимый факт: Теренс Холдсток знает слишком много из того, что происходило в квартире. Может, один из его жучков вышел из строя и он послал кого‑то сменить его.

– Ладно. Что он делал, пока был здесь? Точно расскажи мне.

– Ну… точно я не знаю. Понимаешь, ему было нужно, чтобы кто‑нибудь снял трубку дополнительного аппарата, пока он… – Голос у нее упал, и она вспыхнула. – Мальчик мой, это в самом деле глупо, да?

Джеку хотелось гаркнуть: «Да!» Но это была Кейт, и поэтому он сдержался.

– Все в порядке. Просто ты не впала в паранойю.

– Как ты.

– Как я. Как долго он оставался один?

– Максимум минут пять.

Джек огляделся в передней комнате. Плохи дела. Тот тип мог насовать кучу жучков в миллион разных мест. Или…

Стоп. Кейт сказала, что у него было удостоверение «Белл Атлантик». Но «Белл Атлантик» больше не существует.