— Это ты обещай.

Жак воздел руки в комичном ужасе.

— О женщина! Ты сведешь меня с ума! Обещай первой!

— Обещаю. Теперь ты!

— Обещаю.

Поцеловав Беллу в щеку, Жак ушел.

Едва за ним закрылась дверь, как обе девушки прыснули со смеху.

— Извини за вторжение, Элен, — сказала Белла.

— Извиняю, — махнула рукой Элен, накладывая румяна. — Жак, конечно, негодник. Но с ним весело.

— Я смертельно боюсь за него, — призналась Белла.

— А что за него бояться? Это ты чуть не убилась вчера вечером.

— Да.

— И кто же сотворил такую подлость? Ты кого-нибудь подозреваешь?

Белла отрицательно покачала головой.

— Нет. Но в театре хватает дамочек, влюбленных в Жака.

— Согласна. А может, тебе и впрямь не стоит сегодня выходить на сцену?

— Не думаю, что я в опасности. А вот Жаку действительно грозит настоящая опасность.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все тут!

Во время представления Белла была напряжена как струна. Она понимала, что сегодня еще не роковой вечер, но все равно нестерпимо беспокоилась за Жака. Несмотря на желание увидеть бабушку, она испытывала ужас при каждом включении «калейдоскопа», боясь, как бы ее не перенесли сейчас, когда она особенно нужна Жаку.

Прошло примерно две трети представления. Во время очередного затемнения между номерами Белла осторожно возвращалась со сцены. Мелькали бесчисленные огоньки «калейдоскопа», как вдруг раздался громкий хлопок.

Она остановилась как вкопанная. Боже, это же пистолетный выстрел!..

Не одна она поняла природу этого звука. И на сцене, и в зрительном зале раздались испуганные крики. Вспыхнул свет. Охваченная ужасом, Белла посмотрела на авансцену. Там стоял Жак, бледный как смерть, и зажимал рану на руке, из которой лилась кровь. Сердце девушки зашлось от страха. Она в ужасе глянула на Жака. Он растерянно и изумленно смотрел на нее.

Со всех ног она бросилась к Жаку.

— Боже, Жак, кто это? — Белла быстро огляделась. — Бога ради, идем прочь! Подонок может выстрелить еще раз!

Жак не спорил, и они бегом бросились за кулисы. Там стоял Этьен — взмокший от ужаса, с выпученными глазами.

— Черт побери, что случилось, Жак?

Глядя на пятно крови на рукаве тенора, Этьен вытер ладонью пот на лбу, произнес:

— Какой ужас! — и побежал на сцену. — Есть в зале доктор? Доктора! Скорее!

По залу перекатывался испуганный ропот. В третьем ряду встал высокий седовласый мужчина.

— Я хирург, — сказал он.

— Какое счастье! — вскричал Этьен. — Быстро поднимайтесь сюда, сэр. У нас актер истекает кровью.

Шум в зале стал еще громче. Этьен поднял руку.

— Леди и джентльмены, прошу сохранять спокойствие. У нас небольшое несчастье, но ситуация под контролем. Не надо паниковать. Убедительно прошу всех оставаться на своих местах вплоть до прибытия полиции.

Хотя шум в зале не утихал, никто не вскочил с места, и паники удалось избежать.

Доктор и Белла проводили Жака в его гримерную. Раненого немного пошатывало, но он мог идти самостоятельно, опираясь на руку хирурга. Театрального служащего послали за саквояжем доктора. Рукав разрезали и рану благополучно перевязали. Белла чуть не потеряла сознание при виде обнажившейся окровавленной раны,

— Вы в рубашке родились, мистер Лефевр, — сказал доктор. — Пуля только оцарапала кожу, не задев кости.