— Ясно, — мрачно произнес Жак.

Белла умоляюще взглянула на доктора.

— Будьте добры, прикажите мистеру Лефевру не выходить больше на сцену. Ведь очевидно, что кто-то пытается его убить.

— Похоже на то, — кивнул доктор, заканчивая перевязку. — На вашем месте я последовал бы совету молодой леди, мистер Лефевр.

— Я больше за нее волнуюсь, — сказал Жак. — Кто-то пытался убить ее вчера вечером.

Доктор с удивлением оглянулся на девушку.

— Это правда?

— Да, — призналась она и бросила на Жака сердитый взгляд. — Я споткнулась о натянутую проволоку. Согласитесь, это не то что выстрел из пистолета.

В гримерную ворвался Этьен.

Жак, прибыла полиция. Они хотят допросить тебя. — Повернувшись к доктору, директор труппы спросил: — Ну как больной?

— Жить будет, — ответил доктор, закрывая свой саквояж.

— А выступать сможет?

— Этьен, как вы можете! — возмутилась Белла. — Человек чуть не погиб, а вас волнует только ваша постановка!

— Неправда! — возразил Этьен. — Я найму дополнительную охрану, чтобы не допустить новых инцидентов подобного рода.

Белла недоверчиво закатила глаза. Этьен повернулся к седовласому врачу.

— Итак, доктор, сможет Лефевр выступать?

Доктор покосился на Жака и пожал плечами.

— Надеюсь, к завтрашнему дню не будет физических противопоказаний для работы на сцене. Рана поверхностная. Это я как врач говорю. Но как здравомыслящий человек скажу иначе: если мистер Лефевр завтра вернется на сцену, у него в голове песок вместо мозгов.

— У него там не песок, а камни — такой он упрямый, — вставила Белла.

Жак бросил на девушку яростный взгляд. Доктор улыбнулся и, выслушав слова благодарности, удалился.

Этьен, видимо, успокоился.

— Полиция опрашивает зрителей, — сказал он Жаку. — Уверен, они найдут виновного.

Жак лишь рассмеялся.

— Сомневаюсь. Я совершенно уверен, что стреляли из-за кулис.

Белла испуганно ахнула.

— Ты действительно уверен?

Жак успокаивающе погладил ее по щеке. Но у него самого был крайне встревоженный вид.

— Увы, дорогая, убежден. Я стоял боком к зрительному залу, и рука была прижата к телу. Так что стрелять могли только из-за кулис. На меня покушался кто-то из своих.

— О Боже! — простонала Белла.

Жак и Этьен оцепенели в мрачном молчании.

— — Жак! Не смей больше выходить на сцену! Я тебе запрещаю! — повторяла Белла в проулке за театром, когда через полчаса они с Жаком шли к карете. Она решила ехать к нему — единственно с тем, чтобы отговорить тенора от возвращения на сцену «Сент-Чарлз-опера». Девушку бесила идиотская, упрямая решимость Жака продолжать петь в театре, где его пытались убить по меньшей мере дважды.

— Белла, не отложить ли нам до лучших времен дискуссию? — сказал Жак, подталкивая ее к карете.

До каких лучших времен? Когда тебя убьют? — неистовствовала Белла.

Жак открыл дверцу и помог Белле сесть. Потом сел рядом с ней, захлопнул дверцу, крикнул Луису:

— Домой! — и устало потер лоб. — Белла, у меня был трудный вечер. Я бы хотел забыть этот мерзкий инцидент. Поэтому хватить донимать меня.

— Забыть? — ошарашено переспросила Белла. — Забыть, что твоя жизнь в смертельной опасности? Что полиция не имеет ни малейшего понятия, кто в тебя стрелял?

— Как знать, может, стрелявший потешил свою душу и угомонился.