Когда полковник вышел на улицу, капитан Свиридов, все еще стараясь подавить тошноту, поправил очки на переносице и сквозь зубы спросил:

– Что за птица этот Бирк?

– Спец по шизикам. Друг Лимона.

– Работал с ним?

Громов скривился и неопределенно пожал плечами, взгляд снова переместился к телам.

– Твою ж мать! Кто мог такое сотворить?

– Беспредельщик! – воскликнул Свиридов, взглянул на коллегу и искренне удивился: – Как ты это выносишь? У меня даже через очки глаза разъедает. Я на воздух – подышу, заодно и обстановку разведаю.

Капитан поспешил к лестнице.

– Какие же все нежные, – недовольно буркнул Громов.

Железные ворота со скрежетом распахнулись, во двор въехал черный BMW седьмой серии. Лимонов потушил сигарету и поспешил к машине. Пассажирская дверь открылась. Опираясь на трость, из машины вышел мужчина лет сорока. Сначала вынул из багажника небольшой кожаный чемоданчик, снял пальто, аккуратно положил его на заднее сиденье и только потом повернулся к Лимонову.

– Слава богу, – с облегчением произнес полковник, здороваясь с Бирком за руку. – Мне повезло, что ты в Москве.

– Польщен, Андрон, но на людях ты можешь называть меня просто Расмус. Согласись, что «Бог» – это уже перегиб даже в наших непростых отношениях, – усмехнулся Бирк.

– Сегодня не до шуточек, – угрюмо выдавил полковник, как бы извиняясь за холодный прием.

Прихрамывая, Бирк направился к дому, цепким взглядом изучая коттедж, столпившихся у входа экспертов и сотрудников следственного управления.

– С кем имеем дело на этот раз?

– С исчадием ада, – буркнул полковник и тяжело вздохнул. – Жертвы – семья из пяти человек. Отец – опальный банкир Максим Богатырев.

– Вот как? – удивился Расмус, в памяти промелькнуло содержание статей в СМИ о липовом банкротстве банка.

Обычно не успевал доктор выйти из машины, как Лимонов описывал ему примерную картину происшествия, излагая свои предварительные выводы. Сегодня все было по другому. Пухлые пальцы Лимонова то и дело сжимались в кулаки, на шее вздулись вены. Полковник всегда нервничал на месте преступления, но сегодня к обыденной горечи примешалась еле сдерживаемая ярость.

Заметив свою сотрудницу рядом с дверью, полковник прокричал:

– Митяева, либо работай, либо марш в управление!

Миловидная женщина лет тридцати одной рукой придерживала длинные каштановые волосы, другой опиралась о стену. Взгляд был отсутствующим, стеклянным. Отдышавшись, она еле слышно произнесла:

– Простите, Андрон Маркович, я такое вижу впервые. Еще не привыкла.

– Некогда привыкать! – рявкнул полковник. – Иди вниз.

– Слушаюсь, – майор поспешно скрылась от гневного взгляда шефа.

Оценив спортивную фигуру Митяевой, Бирк ухмыльнулся и осведомился:

– С каких это пор ты девчонок в команду берешь?

Вместо ответа полковник поджал губы и протянул другу медицинскую маску.

– Возьми. Поверь, тебе это пригодится.

– Ты переживаешь за мимическую мускулатуру? Зря.

– Я хочу, чтобы ты надел маску из за вони, которая там стоит, а не из за того, что кто то может неправильно истолковать твои выражения на физиономии.

Доктор надел в холле одноразовый комбинезон с капюшоном, бахилы и маску. Теперь он напоминал кокон шелкопряда.

– Какова процедура? – Бирк направился к лестнице.

– В расследование мы не лезем, хотя все в отделе следаки из убойного, но это временно.