- Смотрите сюда, - на экран находящегося в моей комнате визора вывел первую сравнительную таблицу эталонных параметров установленного прыжкового двигателя и тех, что был мною получены сейчас. За моими действиями несколько обескураженно наблюдал креат.

- А я смотрю, ты быстро освоился, - медленно произнес он, кивая в направлении экрана.

Я лишь пожал плечами. Ну что я мог ему на это ответить? Да, быстро. Так-то и так было понятно. Не это сейчас было главным. Поэтому я сказал другое.

- Обратите внимание на выведенные величины. Значения в первом столбце - это допустимый рабочий диапазон итоговых диагностических величин при тестовом прогоне двигателя. Если значение попадает в него, то это означает, что двигатель по этому диагностическому параметру полностью работоспособен и не требуется проводить и не требуется проводить никаких дополнительных действии для его восстановления. А теперь посмотрите на второй столбец. Абсолютно все значения, как вы видите, выходят за пределы эталонного диапазона рабочих параметров прыжкового двигателя. Если бы двигатель был более менее нормальным, то они были бы зеленого, ну или в крайнем случае желтого цвета. Оранжевый цвет хотя бы по одному параметру означает, что двигатель нуждается в срочном ремонте и пользоваться им нельзя.

- Но у нас тут все значения выделены в красный цвет!

- Все верно, - согласился я, - этот двигатель не подлежит не то что ремонту, он опасен. Это бомба замедленного действия. И тот кто довел его до такого состояния, сделал это умышленно.

Гигант резко взглянул на меня.-

- Есть доказательства?

- Ну, если состояние самого двигателя для вас не является каким-то существенным обоснованием, тогда вернемся к моему второму вопросу. Что случилось с тем, кто обслуживал корабль что-то около полугода назад?

- Он от нас ушел, - глядя на меня, ответил креат.

- Понятно. Но я, в общем то, и не удивлен. Вот.

И я на экран вывел следующую таблицу, составленную на основании дневниковых записей предыдущего инженера.

- Это его расчеты по рабочей длительности движка. Я первоначально подумал, что он отсчитывает время, которое у него есть на его замену. Но когда увидел, что отсчет продолжился и после того, как двигатель перешел в критическое состояние, то заподозрил неладное. Ну а полгода назад стало невозможно строить более точные прогнозы в связи с большим значением погрешностей. По крайней мере, я так понимаю. Этого не мог сделать он. У него, похоже, не хватало знаний на дополнительную перестройку параметров точности измерении и он пользовался усредненными стандартными значениями. Я же провел микрокалибровку, чтобы получит более точные результаты. Но суть не в этом. Как только он не смог точно предсказать, сколько ваш двигатель еще проживет, он исчез с корабля. Вот так-то...

И я посмотрел на стоящего передо мной креата.

- Если кому-то нужен несчастный случай, это идеальный вариант. Все спишут на неисправный и старый двигатель, и любая экспертиза это подтвердит. С чем ничто и никто не сможет поспорить. Если, конечно, от нашего корабля что-то вообще останется и это что-то впоследствии найдут. Так что делайте выводы.

Немного молчу и добавляю:

- Подумайте о том, кому выгодна ваша смерть. И кто готов потратиться на такого специалиста и потратить столько времени и сил, чтобы вас устранить, да к тому же еще и столь чистым способом. - Да, было кое-что еще... - Кстати. А почему у вас нет нормального инженера, он бы вас даже в полет на таком корабле не выпустил? Подумайте и об этом.

Креат очень уж внимательно всмотрелся в мой глаза.

- Спасибо, - сказал он, - я тебя услышал.

И он задумчиво прошелся по комнате.

Я-то сидел на своей кровати. Он же встал с того стула, что занял во время нашего разговора. Но, похоже, теперь ему требовалось время, чтобы обдумать то, что я ему тут рассказал.

Однако на текущий момент остался один незакрытый вопрос.