— Спарринговался с сестрой, — улыбнулся я.

Глаза суккуба сверкнули. Презрение пополам с ревностью.

— Тебе накостыляла клановая шлюха? — она хмыкнула. — Какой слабенький мальчик.

Улыбка не сходила с моего лица.

— Не красив, не мускулист, но мама говорила, что я очаровательный.

— Случайно, не та мама, которая умерла сразу после твоего рождения? — Конечно, Рицу все обо мне прознала. — Откуда ты знаешь, что она говорила?

— Мне передали.

Миг и она скользнула ко мне быстро, как лиса к зайцу. Ее пальцы огладили мою шею, а затем надавили, жестко, с силой. Оставляя новые кровоподтеки. Без «усиления», конечно, не обошлось.

Уголки моих губ все так же приподнимались, несмотря на боль.

— Тебя так бесят следы другой женщины на моем теле, что решила затмить их своими собственными?

Она внимательно изучала мою маску. Искала хоть каплю страдания. Пальцы ее тем временем вдавливались глубже. Так и сознание потерять недолго.

— Почему бы мне не сломать эту хрупкую шею? А, мальчик, вознамерившийся меня сделать своей?

Она желала увидеть на моем лице страх. Это бы наконец опустило меня в ее глазах. Превратило бы в добычу.

С властными женщинами всегда так: вечные проверки. Дашь слабину и они тут же подомнут тебя под себя, вонзят каблук в самые яйца. Возможно, они будут продолжать любить тебя. Но задницу с твоего лица больше не поднимут.

Рицу достались лишь икры недовольства в моих глазах.

— Я так же вознамерился сделать тебя сильнее, помнишь?

Она сощурилась.

— Опять чешешь о главном роде? Знаешь, твоя роль сыграна. Роботы доставлены. Ревун, Рудра, Дурга наши. Зачем нам еще хилый мальчишка?

Врала, конечно. Обито по-прежнему нуждался в шпионе. Но она спрашивала не об этом. Из нас двоих источала страх именно Рицу. Если ее снова свяжут брачными узами, она потеряет независимость. Это пугает суккуба до трясущихся пальцев на моей шее.

— Не о роде. Я чешу о нас с тобой. Мы станем сильнее уже после сегодняшней ночи.

Эти слова заставили ее брови взлететь под челку.

— Конкретнее. Если это какая-то романтическая чушь…

Резким рывком сдернул ее руку с шеи. Мы уставились друг на друга, как два свирепых пса.

— Утром сама все увидишь, — прогремел мой голос. — Если я совру, просто сломай мне шею. Во всяком случае, — снова мои губы дернулись в ухмылке, — можешь попытаться.

Рицу немного растерялась.

— Не понимаю…

— Потому что рано для раздумий. Дотерпи до утра.

Я взял ее руку и поцеловал напряженные пальцы. Прильнул к ней как любовник.

— До утра, договорились?

Секунду она мешкалась, затем дернула пуговицу на горловине платья.

— Не разочаруй меня.

Утром Рицу смотрела, как Хенси встает и нагим идет по мягкому ковру к окну. Скрипнули пластиковые ставни. Прохладный свежий воздух хлынул в комнату, смывая запах спаривания. Обрамленный рассветными лучами, Хенси застыл. Взгляд его задумчиво заскользил по туманным улицам. Худой, жилистый, изукрашенный разноцветными кровоподтеками — отпечатками кулаков той блядуньи гетеры, вспомнила Рицу, — парень возвышался над кроватью, тяжело дыша. А Рицу лежала на мокрых простынях, опустошенная. Руки и ноги дрожали, кожа утратила чувствительность и похолодела от пота. Некоторое время она не двигалась, прислушиваясь к гулу города. Она ощущала себя пустой, в то же время адский котел, заменявший ей душу, был полон ци:

Суккуб

Уровень Обвинитель

Состояние адского котла 111 единица ци

Пятьдесят единиц из ниоткуда.