Изменить размер шрифта - +
Мои искренние комплименты: у вас очень воспитанный сын, я ему всецело доверяю. Мы еще зайдем позже.

Холмс сердечно попрощался с женщиной. Сильно хромая на правую ногу, она проводила нас до дверей.

— Вы чрезвычайно умело добились, чтобы нас впустили, — заметил я, когда мы направлялись к кэбу.

Мой друг улыбнулся с отсутствующим видом.

— В этой среде само собой разумеется, что, если в семье есть хоть один мужчина, он обязательно знает человека, у которого можно занять тележку. Вам вряд ли грозит неудача, если местоимения, используемые вами в разговоре, достаточно неопределенны.

— Жаль, что она ничего толком не рассказала.

— Напротив, — мягко возразил мой друг. — Я многое узнал от нее.

— Что вы имеете в виду?

— Хотя злодей действовал хладнокровно, я надеялся, что это чудовищное преступление по страсти. Окна комнаты миссис Грин выходят на место, где было совершено нападение, и я знаю наверняка, что тело Николс никуда не перемещали. Если у миссис Грин чуткий сон и она ничего не слышала, а тело Николс не трогали — значит, ссоры не было. А если это так, то выходит…

— …что убийство было преднамеренным, — подхватил я. — А если преступление было обдумано заранее…

— Тогда дело хуже, чем я предполагал, — мрачно заключил Холмс. — Извозчик, Уайтхолл, пожалуйста. Скотланд-Ярд.

 

Мы вошли в штаб-квартиру лондонской полиции через заднюю часть здания и поднялись по знакомой лестнице в кабинет инспектора Лестрейда. Порядок в комнате без окон, где обитал наш коллега, и в лучшие времена трудно было назвать идеальным, а в тот день весь пол был буквально завален клочками бумаги, картами и памятными записками. Лестрейд с самодовольной ухмылкой поднял на нас глаза.

Инспектор, кажется, вновь обрел уверенность в себе, подобающую служащему Скотланд-Ярда, и характерные для него назойливость и суетливость, столь раздражавшие Холмса. В течение нескольких лет я имел возможность наблюдать, как эта парочка сотрудничает — порой в делах исключительной важности, а иногда и вовсе незначительных. Несмотря на их общую любовь к справедливости и уважение к талантам друг друга — упорству и целеустремленности Лестрейда, природным способностям Шерлока Холмса, — их встречи редко обходились без взаимных колкостей, намеренных или случайных. Мне давно стало понятно, что каждый будет гнуть свою линию и сердиться на коллегу — тут уж ничего не поделаешь, даже если Холмс будет оказывать знаки уважения Лестрейду, оставаясь при этом для инспектора главной защитой перед лицом непостижимого.

— Ну что ж, мистер Холмс, версия о маньяке-убийце представляется мне несколько надуманной, как вы полагаете? Я собрал для вас свидетельства об убийстве Тэйбрам. Вы не находите, что вряд ли она и Николс пали жертвами одного и того же человека?

— Я никогда не утверждал, что в обоих случаях действовал один и тот же преступник. Однако оба убийства схожи своей исключительной жестокостью.

Лестрейд нервно перебирал бумаги.

— Хорошо, мистер Холмс, продолжайте читать лекции в своем духе. Я же ограничусь фактами. Убитая, некая Марта Тэйбрам, была обнаружена в Джордж-Ярд-билдингз седьмого августа с тридцатью девятью ножевыми ранами. На опознание тела ушла целая неделя, но в конце концов ее бывший муж Генри Сэмюэл Тэйбрам подтвердил, что это именно она. У них двое сыновей, но Марта ушла от мужа, поскольку больше интересовалась джином, чем детьми. Обнаружив, каким способом она пополняет свой бюджет, муж перестал давать ей деньги на содержание. Трудно судить его за это. — Инспектор прокашлялся. — В последний раз ее видели в компании пьяного сержанта, и, кто бы он ни был, его следы теряются.

Быстрый переход