Женщина в берете не могла оторвать глаз от бирюзового кожаного плаща соседки и от серебристых змей на ее колготках. Скатавшееся вязаное изделие на голове дамы явно не соответствовало атмосферным условиям последней недели апреля.

– У вас-то какие проблемы? – грустно осведомилась женщина.

Действительно, разве возможны какие-то проблемы у такой респектабельной и гламурной особы?

Вика развернулась к вязаному берету. Дамочка тут же ощетинилась. Ей показалось, что соседка смотрит на нее презрительным и спесивым взглядом аристократки, не желающей контактировать с плебсом. Но она ошиблась. Виктория никогда не отличалась снобизмом или высокомерием, даже в тот период жизни, когда она купалась в роскоши и летала на выходные в Париж и Милан за покупками.

Бирюзовая нимфа с готовностью стала объяснять, в какую переделку попала.

– Понимаете, меня зовут Викой Коробкиной. А паспорт… Полюбуйтесь!

Грустная дама в берете взяла документ и внимательно его изучила.

– Алиса Горностай, – прочитала она. – Но это ваш паспорт.

– Нет, я Вика Коробкина.

Дама покачала головой:

– Чем вас не устраивает Алиса Горностай? Очень эффектное имя.

– Но я Виктория Коробкина!

– Алиса Горностай звучит гораздо интереснее какой-то Коробкиной!

– Я не Алиса Горностай!

Женщина пожала плечами. У нее на лбу загорелось футбольное табло с яркой надписью: «С жиру вы беситесь».

И тут Виктория ясно представила, как сейчас она начнет объяснять отряду милиционеров, что у нее чужой паспорт, чужие права на машину, чужая машина, чужая одежда. Что у нее болит голова, зубы, ломит все кости.

Действия милиционеров? Или послать чокнутую на три буквы. Или взять пробы на алкоголь и наркотики. Или проверить, не висит ли на пресловутой Алисе Горностай пара-тройка теплых трупов…

Не успела Виктория покрыться липким потом при мысли о трупах, как случилось новое испытание для ее нервов. Что-то вдруг загудело, завибрировало на скамейке около Викиного бедра. Девушка испуганно подскочила и увидела серебристую сумочку, превратившуюся в живое существо. Сумка тряслась мелкой дрожью, как от холода.

Вика взяла ее на руки и погладила, пытаясь успокоить. Дама в берете посмотрела на девушку с жалостью, будто на умалишенную.

– Телефон достаньте, – посоветовала она.

– Телефон! – обрадовалась Вика. – Как я не догадалась!

И верно, нетипичное поведение сумки было спровоцировано именно мобильным телефоном. Аппарат вибрировал и надрывно гудел, привлекая внимание хозяйки.

– Оу, сколько непринятых звонков! – удивилась Виктория. Она разглядывала дисплей. – Алло?

– Что ты делаешь? – прозвучал в трубке чей-то недовольный голос. – Перестань суетиться!

Виктория быстро захлопнула крышку мобильника и оглянулась.

– Знаете, вы правы, – сказала она даме. – Наверное, не стоит грузить наши правоохранительные органы подобными глупостями!

Виктория потерла виски пальцами. В глазах опять мельтешили разноцветные огни, в голове гремела музыка и били тамтамы. Виктория устремилась к выходу.

– Да, я едва все не испортила! – сказала она. – Сейчас бы меня законопатили в камере. Посадили в «обезьянник». Мне это надо? Нет, не надо. Но кто звонил? Странно… Голос кажется мне знакомым… Или звонок предназначался не мне, а Алисе? Мобильник-то ее…

Автоматически перейдя после развода в разряд «бывшей», свекровь Маши, однако, сохранила полноценный статус бабушки троих здоровякинских пацанов, а значит, оставила за собой право наносить визиты.