— Сквозняк, тут к тебе какой-то папик.

Ответа не последовало. Роберт открыл дверь, вошел и стал рыться в кучах одеял, простыней, подушек, пивных банок и винных бутылок, но Сквозняка не отыскал.

На пути в гостиную Роберт сдернул с крючка заплесневелое полотенце и обернул его вокруг бедер. Латинос стоял на чистом пятачке посреди комнаты и сосредоточенно, с отвращением оглядывал трейлер. У него был такой вид, точно он усилием мысли хочет взмыть в воздух, лишь бы его итальянские туфли не касались загаженного пола.

— Его тут нет, — сказал Роберт.

— Как же ты здесь живешь? — спросил латинос безо всякого акцента. — Это недостойно человека.

— Вас что — моя мать прислала?

Латинос проигнорировал вопрос.

— Где Сквозняк? У нас сегодня утром встреча. — Слово «встреча» он произнес с нажимом. Роберт все понял. Сквозняк намекал, что у него выгорает какое-то крупное дело. Крендель этот, должно быть, покупатель. Шелковые костюмы и машины «БМВ» не популярны у обычной клиентуры Сквозняка.

— Он уехал вчера вечером. Понятия не имею, куда. Можете спросить в «Пене».

— В «Пене»?

— Салун «Пена дна» на Кипарисовой. Он иногда там тусуется.

Латинос на цыпочках дошел до двери и остановился на ступеньке.

— Передай, что я его ищу. Он должен мне позвонить. Скажи ему, что я так бизнес не веду.

Роберту не понравились командные нотки в голосе латиноса. Подобострастным тоном вышколенного английского дворецкого он осведомился:

— А как мне передать — кто его спрашивал, сэр?

— Ты мне мозги не парь, cabron. Это бизнес.

Роберт набрал в грудь побольше воздуха и шумно выпустил его:

— Слушай, Панчо. У меня похмелье, жена только что вышвырнула меня из дома, а жизнь моя не стоит и кучки говна. Поэтому если ты хочешь, чтобы я что-то кому-то передавал, можешь, черт возьми, и сообщить мне, кто ты такой, к чертовой матери. Или мне сказать Сквозняку, что его искал мекс, у которого ботинки от Гуччи разве что из задницы не торчат? Comprendre, Pachuco?

Латинос развернулся и полез в карман костюма. Роберт ощутил, как тело вдруг затопило адреналином, и покрепче вцепился в полотенце. Давай, подумал он, доставай пушку — а я тебя полотенцем по глазам. Он вдруг ощутил полную беспомощность.

Но латинос не стал доставать руку из кармана.

— А ты кто такой?

— Декоратор Сквозняка. Переделываем тут ему весь интерьер в духе абстрактного экспрессионизма. — Неужели он действительно нарывается на пулю?

— Так вот, умник, как только Сквозняк объявится, передай ему, чтобы позвонил Ривере. И еще можешь передать, что когда вы тут закончите, декоратор понадобится мне. Ты меня понял?

Роберт вяло кивнул.

— Adios, собачатина. — Ривера зашагал к «БМВ».

Роберт закрыл дверь и навалился на нее, переводя дух. Ох, и разозлится Сквозняк, когда узнает. Страх сменился ненавистью к самому себе. Похоже, Дженни права. Похоже, он действительно не умеет разговаривать с людьми. Роберт чувствовал себя никчемным, слабым и обезвоженным.

Он поискал глазами, чего бы выпить, и смутно припомнил, что это уже происходило. Дежа вю?

«Так никто не живет». Все изменится, черт бы его побрал. Нужно только разыскать одежду — и он все изменит.

Сержант сыскной полиции Альфонсо Ривера из Управления округа Сан-Хуниперо сидел во взятом напрокат «БМВ» и матерился.

— …, … и трижды … — Тут он вспомнил о передатчике, до сих пор приклеенном пластырем к груди. — Ладно, ковбои, его нет дома.