«С тех пор положение дел, устроенных Б.Хмельницким, начинает изменяться... В Малороссии, развращенной польским шляхетством, все стремилось к порабощению друг друга; освобожденная Б.Хмельницким, она не знала свободы, угнетаемой со стороны и подорванной смутами че­столюбцев. Раз в 1660 году Юрий Хмельницкий пировал в своем замке, окруженный приятелями, и с хохотом слушал рассказы татар об их удальстве над украинцами. Несколько казаков стояли у дверей и тоже слушали, потом бросились на него, на татар. Татар изрубили, а изранен­ного Хмельницкого вывели на площадь, долго мучили и, издыхающего, бросили собакам». И заметьте - личная охрана Юрия Хмельницкого изрубила всена­родно избранного суверенитетчика даже без приказа. Даже не изве­стно, наградил ли кто-нибудь их за этот подвиг».

А вот что, не стесняясь, пишет на стр. 75 своей книги "Борис Ельцин: от рассвета до заката" телохранитель первого «всенародно избранного» президента генерал – лейтенант Коржаков: "До полета Ельцина с моста я, работая в кооперативе, возглавлял одну из охранных структур и получал около трех тысяч рублей в месяц. В десять раз больше!" (Это в 10 раз больше, чем, охраняя Ельцина – прим. авторов). Тем не менее, Коржаков не скрывает, как он инструктировал своих подчиненных: "Поэтому я вас прошу: если кто-то, где-то на нашего буржуя нападет или вдруг начнется выяснение отношений со стрельбой, немедленно ложитесь на землю, на дно машины". Вот так.

Спецслужбы – это тонкий инструмент. Их можно использовать для оказания давления на отдельных народных лидеров, но не на народ целиком. АВН не партия и не сосредоточена вокруг одного лидера (об этом далее, в главе 16 «Есть такая организация!»). У нее распределенная структура, и поэтому потеря одного яркого лидера не окажет катастрофического влияния ни на работоспособность АВН, ни на народное движение в поддержку закона. А использовать спецслужбы для подавления демонстраций, это все равно, что забивать гвозди микроскопом.

Единственное силовое ведомство, на которое власти могут опереться в своем противостоянии народной воле, это коррумпированные силы правопорядка. Власти, однако, не могут заставить милицию творить полный беспредел исходя из тех же причин, по которым они не могут заставить армию стрелять в народ. Следовательно, массовый, но подчеркнуто мирный протест, также выводит милицию из игры. Если в силу тех же самых причин, она не перейдет на сторону народа.

Поэтому алгоритм действий АВН будет следующий: агитация - сбор подписей - мирная революция (в случае отказа властей провести референдум) - референдум. Власти, совершившей серию незаконных поступков по противодействию волеизъявления граждан, не на кого будет опереться в своем противостоянии с народом. И она будет вынуждена пойти  на уступки, даже если последний не будет проявлять никаких признаков агрессивности.  Причиной этого будет постепенная потеря легитимности.

Нужно помнить, что власть проистекает от подчиненного, от его согласия подчиняться. Если народ демонстрирует отказ подчиняться и выходит на законную акцию мирного протеста, то это ставит под сомнение легитимность правительства. В такой ситуации у властей есть три варианта действий: удовлетворить требования, игнорировать или подавить выступления народа с помощью силовых структур. Игнорировать массовые выступления невозможно в силу того, что они парализуют экономическую и коммерческую деятельность в стране. Поэтому на правительство сразу начнется давление со стороны крупных корпораций, терпящих убытки и требующих у правительства нормализовать ситуацию, загнать рабочих и служащих обратно к станкам и компьютерам. Под этим давлением правительство старается задействовать силовые ведомства для подавления акций протеста, но силовики не могут начать разгон демонстраций, если мирные демонстранты не дают для этого повода, поскольку это противоречит присяге.