Барон от моих слов даже слегка побледнел и на его высоком лбу появились крупные капли пота. Судорожно проглотив комок в горле, он подался вперёд и, глядя на меня горящими, как угли, глазами, спросил:

— Лем, неужели это правда? Неужели если я стану праведным королём, которому будут благодарны все подданные, то мне уготовано тем самым после смерти возродиться в облике дракона и в конце концов стать Богом? Нет, Лем, я тебе не верю. Ты просто меня разыгрываешь.

По лицу барона было видно, что ему очень хочется поверить мне, но он боится в итоге оказаться в дураках. Поэтому, немного подумав, я совершенно спокойным, серьёзным голосом стал объяснять:

— Хорн, боюсь, что даже Лирия откажется подтвердить мои слова и вот почему. Она дочь Гервиала, повелителя драконов Скайринора, кстати, одновременно с этим ещё и Бога, а потому её, как и всех остальных драконов этого мира, жутко бесит то, что какие-то выскочки, человечки и прочие козявки, которые очень многие драконы ни во что не ставят, возродившись в их мире, становятся мало того, что драконами, так ещё и Богами. Это называется корпоративная солидарность, а ещё конкуренция. Возможно Пит знает об этом, но с ним ты сможешь поговорить только через пару дней, но я ведь от тебя ничего не требую. Ты не обязан вставать передо мной навытяжку и приносить клятву. Мне просто интересно знать, что для тебя лучше, синица в руке или журавль в небе? Понимаешь, Хорн, быть Богом это ведь не работа, это совершенно другая форма существования. Боги отличаются даже от драконов, причём очень сильно. А работа у них, между прочим, не пыльная, можно сказать, не бей лежачего. Правда, я бывал в таких мирах, в которых Боги даже большие труженики, чем люди, да, и наш Ринориан тоже не обойдён вниманием Богов. Но вместе с тем встречаются также Боги бездельники и лодыри, которым на всё наплевать. Про Богов Ринора я такого сказать не могу. Во-первых, они все дети Гервиала, отчего у меня уже голова идёт кругом, я ведь знаком с их папашей, а, во-вторых, что-то в вашем мире есть такое, что нужно хранить, как зеницу ока. Пророчеством Арлаэрона о приходе Годернаута-Разрушителя, ты уже сейчас можешь подтереть задницу, так как я им уже никогда не стану, а вот Годернаутом-Строителем поработаю с огромным удовольствием, хотя как раз именно разрушать я умею лучше всего. Опыт имеется и немалый. Пора бы взять и хоть что-нибудь построить, но ведь именно этому меня как раз и учили в академии магии. Ну, барон, понял, к чему я клоню?

Барон пристально посмотрел на меня, поднялся из кресла и прошелся по кабинету, в котором мы беседовали. Это был далеко не самый роскошный кабинет, обставленный старинной мебелью, так ведь барон и жил в этой самой старине, простенькой и неказистой. Зато в нём стояло у стен целых три книжных шкафа, битком забитых книгами. Хорн подошел к камину, попинал носком сапога наполовину сгоревшее бревно, повернулся ко мне и слишком уж мрачным голосом сказал:

— Понять тебя, сэр рыцарь, не так уж и сложно. Если ты станешь Годернаутом-Строителем, то мне придётся быть при тебе не великим правителем, про которых я читал в книгах, а королём-каменщиком. Зато если я хорошо справлюсь со своей работой и построю такое королевство, которое не развалится и через века, и при этом воспитаю своего сына столь же достойным правителем, то мне уготовано стать сначала драконом, а потом ещё и Богом и мой сын сможет пройти по тому же пути. На мой взгляд это просто блестящая перспектива и мне непонятно, почему другие правители следуют по этому пути. Впрочем, в этом нет ничего загадочного. Они просто готовы променять бессмертие Богов дней грядущих на сомнительные удовольствия безграничной власти дня нынешнего. Нет, Лем, это не по мне. Я сын своего отца и воспитан быть правителем, преумножающим свои владения честным путём. Сэр рыцарь, я готов стать твои не то что королём-каменщиком, а даже каменотёсом.