— Да, в монахини, — смеясь, ответила Дороти. — А почему бы и нет, Кит?

— Откуда я знаю. Просто не могу представить тебя монахиней.

И тут я вдруг понял, что ошибался. Хотя Дороти и была сотворена для счастливого материнства, она же больше других девушек в нашем городе подходила для непорочной жизни и служения Господу. Я уже не сомневался, что Дороти Мэлоун станет настоящей монахиней.

— Я почему-то так и думала, что ты пострижешься, — проговорила Лилли. — С тех пор, как мы дружим, я…

— По-моему, ты молодец, — согласился и я. — Когда же ты хочешь уехать?

— В конце будущего года, — ответила Дороти. — Когда закончу школу.

— А что говорит твоя мама? — спросила Лилли.

— Она рада, папа тоже рад, только сестра считает, что это ужасно, и то лишь потому, что сама она влюблена в Джека Данлопа и ждет не дождется, когда выйдет замуж. Как по-твоему, получится из меня монахиня, Лилли?

— Ты будешь замечательной монахиней, — сказала Лилли то, что я думал. — Но тебя постригут.

— Ну и пусть, — проговорила Дороти. — Никто не увидит.

Я ждал, что теперь Дороти спросит, как Лилли собирается распорядиться своей судьбой, и чувствовал, что этот вопрос прямо-таки вертелся у Дороти на языке, однако она так и не посмела его задать, и, зная, что девушки великолепно понимали друг друга, я решил: раз уж Дороти сдерживает любопытство, мне тем более следует помалкивать.

Мы продолжали говорить о школе, о спорте и книгах (я недавно открыл для себя Дюма, Лилли читала «Отверженных», а Дороти увлекалась Джеффри Фарнолом), но тут каминные часы пробили шесть. Лилли встала и открыла дверь в библиотеку.

— Я поставлю чайник, — сказала она мисс Дэлглиш. Лилли ушла на кухню готовить чай.

— Иди сюда, Кит, — позвала мисс Дэлглиш. — А ты, Дороти, помоги Лилли.

Дороти согласно улыбнулась.

— Хорошо, мисс Дэлглиш.

Я прошел в библиотеку. Это была небольшая комната. Ее стены закрывали книжные полки, а в центре вплотную друг к другу стояли два стола: большой кабинетный стол красного дерева и стол поменьше с ящиками по обеим сторонам (на нем были сложены учебники Лилли). Возле окна я увидел скромный граммофон со стопкой пластинок, к стене был придвинут широкий кожаный диван.

— Ты, наверное, любишь читать, Кит? — спросила мисс Дэлглиш, впрочем, ее вопрос походил скорее на утверждение.

— Да, — коротко ответил я.

— Лилли говорила, что ты довольно много читаешь.

— Сколько могу.

— Значит, ты бережно относишься к книгам и не бросаешь их куда попало.

— Конечно.

— В таком случае можешь взять у меня две любые книги, кроме тех, что стоят за стеклом на верхней полке. Не думаю, что тебе понадобятся справочники.

Я бросил взгляд на многотомное издание Британской энциклопедии и десятитомный лексикон религии и этики.

— Можешь не торопиться с выбором, — подбодрила меня мисс Дэлглиш.

Она склонилась над черной тетрадью, тогда я еще не знал, что это — дневник, который сыграл важную роль в жизни Лилли. Надев очки, пожилая леди взялась за перо, а я принялся рассматривать полки.

Книги были аккуратно подобраны по разделам: поэзия, драматургия, мемуары, проза и томики в дешевых переплетах.