– Как тебя зовут? – спросил он у священника.

– Награ.

Пракстин– Тар внимательно посмотрел на своего собеседника.

– Ты очень молод, Награ. Как давно ты стал искусником?

– Какое это имеет значение?

Военачальник не смог ответить на этот вопрос. Возможно, никакого.

– Ты сделаешь для меня все возможное, Награ? Для моего сына?

– Я помолюсь, – ответил тот. Неожиданно его лицо смягчилось. – Так приказывают мне мои боги. Его имя Кринион?

– Да, – сказал Пракстин-Тар. – Он очень болен. Он…

– Твои воины все мне объяснили, – прервал его священник. – Веди меня к нему, и я помолюсь. Но предупреждаю тебя, Пракстин-Тар: Лоррис и Прис уже слышали твои молитвы. Если они на них не отвечают, значит, таков их выбор.

– Этого недостаточно, – возразил военачальник. – Именно для того ты и здесь, искусник. К тебе они прислушаются. Пойдем.

Он гневно зашагал в центр лагеря, где все его воины праздновали касаду. Горели костры, и запах жаркого поднимался высоко на горном ветру. Даже рабы играли и пели, радуясь дню без работы и порки. Только нарец, Грач, усердно трудился. Пракстин-Тар увидел его вдалеке, окруженного горой свежеспиленных бревен. В зубах он держал какой-то инструмент, а в руках – кусок каната. Начатый требюшет пока больше походил на груду неровных поленьев. Пракстин-Тар постарался не обращать на нарца внимания, надеясь, что Награ его не заметит. Пусть священник сосредоточится на молитве и не расспрашивает об осаде. К счастью, Награ шел за военачальником как дрессированный пес и, углубляясь в лагерь, ни о чем Пракстин-Тара не спрашивал. Наконец прямо показался шатер военачальника. У входа на страже стоял воин. При приближении своего господина он опустился на одно колено.

– Он все так же, Пракстин-Тар, – сказал воин, не дожидаясь вопроса.

– Заходи, – сказал военачальник Нагре.

Он провел священника внутрь затемненного помещения, где стоял сладкий запах лечебных трав, благовоний – и узнаваемый привкус болезни. На холщовом полу грудами валялись подушки, на алтаре горели свечи – но глухих богов смягчить не удавалось. Неподалеку от алтаря лежал Кринион. Его голова покоилась на подушке из багряного шелка. Он казался исхудавшим и неопрятным, а его тело покрывали свежие повязки. Над ним хлопотал Валтув. Лекарь промокал Криниону лоб полотенцем, уже промокшим от лихорадочной испарины. Валтув встревожено посмотрел на Пракстин-Тара и отошел в сторону.

– Это и есть твой священник? – спросил он.

– Мое имя Награ, – объявил искусник.

Подойдя к Криниону, он наклонился над ним, внимательно разглядывая его лицо и тело, а потом осторожно прикоснулся пальцем к нежной коже. Пракстин-Тар тихо приблизился. На лице Нагры он прочел искреннюю озабоченность.

– Он спит, но ему не лучше, – сказал Валтув. – Мне очень жаль, Пракстин-Тар, но я почти ничем не могу ему помочь.

– С каждым днем он все слабеет, – прошептал Пракстин-Тар. – Искусник, ты за него помолишься.

– Молитвами заражения не вылечить, – возразил Валтув. – Это могут сделать только покой и воля его собственного тела.

– Но он же поднимался! – запротестовал Пракстин-Тар. – Он разговаривал.