|
Скала находилась довольно высоко, и Пракстин-Тар сидел у нее на макушке, опираясь на локоть. Он сидел так много часов, не обращая ни на что внимания, и почти не шевелился. Когда у него за спиной послышались шаги, военачальник сел прямо, возмущенный вторжением, и тут увидел, что к нему идет Награ. Искусник умело карабкался по скалам. Священник казался усталым, но Пракстин-Тар сразу же понял, что устал он не из-за подъема. Когда Награ добрался до вершины скалы, Пракстин-Тар указал ему на место рядом с собой.
– Садись, – спокойно предложил он. Награ послушался и сел рядом с военачальником. Он не стал тянуть время и сразу же сообщил свое неприятное известие. – Твой сын очень тяжело болен, – сказал он. – Тебе следовало бы прислушаться к твоему лекарю, военачальник. Я не знаю, сколько он еще проживет. – Но ты молился? – Да, я за него молился. – Всем сердцем? – Я сделал все, что мог. Теперь все в руках Лорриса и Прис. Но он очень болен. Я ощущал запах его заразы, словно болота. Тебе следует приготовиться. – Тогда ты здесь закончил, – объявил Пракстин-Тар. Говоря, он не отводил взгляда от Фалиндара. – Если хочешь, то перед возвращением к себе в деревню можешь отдохнуть. Поешь и насладись оставшимся временем праздника. – Тебе стоит меня послушать, – посоветовал Награ. – Я не лекарь, но даже я вижу, как тяжело болен твой сын. Пожалей себя и не обманывайся. Кринион… – Будет жить! – Пракстин-Тар повернулся к священнику и посмотрел ему прямо в лицо. – Боги не оставят меня без внимания. Я этого не допущу. Я слишком много для них сделал, чтобы позволить им забрать у меня сына. Награ нахмурился. – Неужели? Ты смел, если говоришь так. Ты вообще не дрол, Пракстин-Тар. Я знаю о тебе всю правду. – Избавь меня. – Я знал Тарна, – продолжал искусник. – Я даже ездил с ним в Чандаккар. Он был совсем не такой, как ты. И ты совсем не такой, как он. Он был великим человеком. А ты не великий. Сравнивая себя с ним, ты порочишь его память. Пракстин– Тар ощетинился: – Сегодня касада. Тебе следовало бы придержать язык, мальчик, хотя бы ради духа сегодняшнего дня. – Нет. Я видел твой шатер. Алтарь, свечи… У тебя одни внешние атрибуты, Пракстин-Тар, но в твоей груди нет сердца дрола. Боги не заговорят с тобой только потому, что ты сплел для них гирлянду. И они не оделят тебя своими дарами только из-за того, что ты ради них убиваешь. – Хватит, святоша! – презрительно бросил Пракстин-Тар. – Ты сделал то, о чем я просил. Я тебя благодарю и прощаюсь с тобой. Награ встал. Он собирался, было сказать что-то еще, но сдержался. Молча, посмотрев на военачальника, он начал спускаться вниз. Но не успел священник пройти и трех шагов, как Пракстин-Тар его окликнул: – Искусник, почему они молчат? Награ приостановился и снова посмотрел на военачальника. – О чем ты? – Они молчат с тех пор, как умер Тарн. Почему? Казалось, этот вопрос заставил молодого дрола опечалиться. – Тарн очень отличался от прочих людей, – сказал он, помолчав. – У него был дар небес. – И что? – с горечью спросил Пракстин-Тар. – Они закрыли дверь перед всеми нами? Награ покачал головой. – Я не могу тебе ответить. Я знаю только, что Тарн позволил нам ненадолго увидеть то, что существует на самом деле. А теперь нам надо найти другие двери. – Именно это я и стараюсь сделать. Но какую бы дверь я ни открывал, они меня не хотят видеть. |
