– Храм? Ну что ж, очень удобно. Я хотел сказать – раз уж вы разнесли другой на щебень. Бьяджио сверкнул глазами.

– Об этом вам следовало бы молчать, – посоветовал он. – Не забывайте, с кем вы разговариваете.

В углу комнаты стояли два пышных кресла. Светлое дерево украшала богатая резьба. Бьяджио прошел туда, сел и положил ногу на ногу. Он поманил Касрина к себе.

– Идите и садитесь со мной, капитан. Нам надо поговорить о деле.

– О каком деле?

– Сядьте, и я вам скажу.

– Я предпочитаю стоять. Бьяджио поднял глаза к небу.

– Я знал, что вы упрямы. Ну, хорошо, пусть вам будет неудобно. Я уверен, что вы к этому привыкли, пока жили в той крысиной норе.

– Вам ли не знать, – огрызнулся Касрин. – Это вы меня туда загнали. Вы и ваш добрый друг Никабар.

– Вы озлоблены, – заметил Бьяджио. – Понимаю. У вас есть на это право. Но я прошу вас минуту меня послушать. Мне нужно, чтобы вы открыли свой слух. Думаю, вам будет интересно.

– Мне наплевать на все, что вы можете сказать. Если меня вызвали сюда, чтобы казнить, – пожалуйста. Я этого ждал. Но избавьте меня от ваших проповедей.

– Вы неправильно меня поняли, – проговорил император. – Сядьте, пожалуйста.

На этот раз Касрин принял его приглашение. В Бьяджио ощущалось нечто интригующее, чего Касрин никак не ожидал.

– К чему все это? – спросил он. – Почему я здесь?

– Дело касается Лисса, – ответил Бьяджио. – Чего же еще?

– Лисса! – презрительно фыркнул Касрин. – Действительно – чего же еще. Я уже все сказал Никабару. И не понимаю, зачем мне повторять это вам. То, что я стал изгоем, моего мнения не изменило.

Бьяджио кивнул.

– Я в курсе. Адмирал Никабар все мне рассказал. Он считает вас трусом, Касрин.

– Потому что я не захотел убивать невинных людей для него и для вас.

– Нет, – возразил Бьяджио. – Только для него.

– Это и ваша война, Бьяджио. Не пробуйте это отрицать. И это – настоящая бойня. Я больше не хочу в ней участвовать.

– Верно, – сказал император. Он нахмурился, глядя в бокал и рассматривая свое отражение. – Я действительно помогал Аркусу при планировании первого нападения на Лисс. Тогда я был с ним согласен. Но ситуация изменилась. И я изменился.

– Ну конечно! – засмеялся Касрин.

– Это так! – рявкнул Бьяджио. – И я намерен доказать это вам и всей империи.

– Такие люди, как вы, не меняются, Бьяджио. Вы всю жизнь были мясником. И Никабар тоже. – Он откинулся назад, презрительно глядя на императора. – Вы, нарские аристократы, все одинаковые. Вы видите только новые богатства, новые земли, новые народы, которые надо покорить. – Он потер пальцы под носом у Бьяджио. – Вот все, что вас интересует, Бьяджио. Золото. Вам больше ничего не нужно. Вас волнуют только проклятые деньги.

Бьяджио покачал головой.

– Посмотрите на меня, Касрин.

– Я смотрю.

– Я имею в виду – посмотрите, как следует. Какого цвета у меня глаза?

Касрин пожал плечами.

– Не знаю. Зеленые, кажется.

– Правильно, зеленые, – резко подтвердил Бьяджио. Он раздраженно отодвинулся от Касрина. – Было время, когда мои глаза сверкали, словно два сапфира. Кристально-синие, как небо. Как у Никабара.