Варес взял подзорную трубу и выбрал свою очередную жертву. «Молот», подобно акуле с тем же именем, хищно рванулся вперед.

45

В первый день лета воины Восточного Высокогорья собрались на берегу Серебрянки. Кланы Грэйфин, Глинн и Келлен под командованием принца Редберна восседали в лучах утреннего солнца на своих закованных в броню латапи, готовые к приближающейся битве. Легкий ветерок проносился по лугу, шевеля их стяги. Впереди развевалось ярко-красное знамя Рыжего Оленя. Вокруг штандарта принца реяли другие флаги – голубой, белый и золотой: они представляли воинов из различных семейств Высокогорья. Под своим медвежьим стягом стоял Олли Глинн, а на штандарте Вандры Грэйфин была изображена акула. Они стояли с флангов Редберна и его многочисленных воинов. А позади них на своем золотистом лосе сидел Крэй Келлен. Грэнширский Лев явился с двумя сотнями воинов. Крэй Келлен со своим клыкастым шлемом и золотым стягом выглядел очень внушительно. За спиной у него был двуручный меч, и он бесстрастно наблюдал за силами, которые противостояли горцам.

На противоположном берегу реки их дожидалась армия Талистана из многих сотен хорошо вооруженных воинов. Авангард составляла линия кавалерии. Храпели закованные в зелено-золотые доспехи кони, сверкали шлемы всадников с масками демонов. За ними высился Тэссис Гэйл в великолепных украшенных доспехах, в окружении пеших меченосцев. Справа стоял отряд фосканцев, слева – силы Горкнея. Вытянувшись безупречной цепью, стояли сзади лучники, ожидая приказа. Офицеры разъезжали вдоль строя, отдавая команды своим войскам. Тэссис Гэйл сидел на вороном коне недвижно, словно статуя. На нем был позолоченный шлем с уродливым змееподобным забралом и крыльями, как у химеры, гигантский меч висел у него на поясе. Скрытый металлическими доспехами король казался куда живее, чем Бьяджио его помнил. К отчаянию Бьяджио, его противник выглядел отлично.

Как и Тэссис Гэйл, Бьяджио был верхом, среди немногих горцев, сидевших не на латапи, и как-то даже неловко ему было на коне среди огромных лосей с величественными рогами и крепкой броней. Рядом принц Редберн красовался на гигантском латапи с чудовищной короной рогов. Шею и бока животного защищала кованая броня. Бьяджио подумал, что более грозного зверя он еще никогда не видел: это существо могло бы поспорить с легендарными львами из Чандаккара. Лось шумно грыз удила, чувствуя приближение битвы и не отрывая глаз от врага. Рядом с Редберном на лосе сидела Брина: ее латапи был немного поменьше, но тоже достаточно внушителен. Губы девушки встревожено подергивались. Вандра Грэйфин и Брина были единственными женщинами на поле боя. Как это ни удивительно, принц Редберн не стал требовать, чтобы его сестра осталась в замке.

Сидя на гнедом боевом коне, Бьяджио стал считать врагов. Кавалерия Гэйла насчитывала почти двести всадников, и пехотинцев у него было не меньше. Отряд из Фоска, который оказался для императора неприятной неожиданностью, доходил до сотни, и горкнейцев было еще человек пятьдесят. Бьяджио всмотрелся, пытаясь понять, где среди них находится Баллах. Герцог не пожалел расходов на месть.

Даже собрав воинов из всех четырех кланов, Редберн не набрал и пятисот человек – им трудно будет противостоять силам, собранным Тэссисом Гэйлом. Хотя горцам помогали их латапи, они казались слабее хорошо обученных талистанцев. Впервые с момента создания своего плана Бьяджио почувствовал раскаяние. Он превратил горцев в оружие, но Гэйл был опытным воином. Он умел выигрывать войны, и, увидев его верхом на боевом коне, Бьяджио поежился.

– Их так много! – сказал Редберн. – Я этого не ожидал.

– Я тоже, – признался Бьяджио.

– Их не должно было быть так много, – проговорила Брина. – Государь император, где же ваш флот?

– Не знаю.