Очень похоже на занятия сексом с моим бывшим любовником, только более регулярно. – Это была дежурная шутка из ее номера, она железно гарантировала как минимум легкий смех в зале.

Но Джей даже не улыбнулся. Он только приподнял одну золотистую бровь, а глаза цвета виски смотрели не мигая.

Джуно не поняла, как это произошло, но в течение минуты они пристально смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Все это время она героически боролась с разными физиологическими феноменами, как назло, одолевшими ее тело: то бурчание в животе, то приступ отрыжки, то неудержимое желание выпустить газы, но она поклялась не проронить ни слова и не отвести взгляда. Это был нешуточный поединок, и она решила выйти из него победителем.

Сигнал об окончании поединка подал звонок телефона. Джуно с облегчением повернулась в его сторону и не сразу осознала, что чего-то не хватает. Она с тревогой посмотрела на клетку с Пуаро, кочую Джей, как оказалось, накрыл подарочным перуанским балахоном.

– Я не нашел ничего другого – такого же большого, чтоб хватило накрыть клетку, – извинился он.

На полпути к телефону она остановилась, предчувствуя, кто это звонит.

– Джуно, киска, это Джон, – после тирады автоответчика раздался густой маслянистый голос с йоркширским акцентом. – Ты слышишь меня, Джуно? Похоже, нет, – после длинной паузы отчетливо заиграла музыка, и на этом фоне послышалось, как Джон закуривает и затягивается сигаретой. – Знаешь, я не уверен, что этот янки тебе передал – кто он вообще-то такой? – но я тебе уже звонил. Я хотел поздравить тебя с днем рождения, киска. Я подумал, может, ты еще не легла, – и может, даже не прочь приехать ко мне. У меня есть для тебя подарочек. Приезжай, и он будет твой. Позвони мне, – и в комнате раздались гудки.

Джуно по-прежнему стояла на полпути между диваном и телефоном, ее сердце очутилось подозрительно близко к дыхательному горлу. Если бы Джея не было в комнате, она бы сняла трубку. Сегодня ночью, один-единственный раз, она предприняла бы эту поездку на такси в Клапам. Она бы залезла в их старую постель так же привычно, как немолодая актриса залезает в костюм перед поднятием занавеса. Она бы занялась любовью с Джоном – о, как ужасна была бы эта любовь, тусклая, наверняка пропитанная пивом, и все-таки, несмотря ни на что, приносящая наслаждение – наслаждение почувствовать себя желанной. А затем она подождала бы, когда он заснет. И, услышав его глубокое, с сонным причмокиванием, дыхание, она уткнулась бы лицом в его теплое плечо, как ребенок в уютное одеяло, и погрузилась бы на несколько часов в драгоценное ощущение безопасности, пока утро с его беспощадной трезвостью не напомнило бы ей, какая же она идиотка.

Сегодня ночью, будь Джуно одна, она бы обязательно сделала это. Вместо того чтобы вести тут поединок с незнакомцем, который не только раздражает ее, но и внушает страх. И все же подложечной ямкой она ощущала, что все еще здесь потому, что этот незнакомец сексуально притягивает ее, как магнит. А вот о Джоне ничего подобного уже сказать нельзя.

– Как тебе Триона? – спросила она с деланным интересом, поворачиваясь к Джею. Она решила вернуть ситуацию в нормальное русло.

– Шон ее очень точно описал.

– Как же он ее описал?

– Сказал, что описать ее невозможно. Джуно улыбнулась и кивнула:

– Да, это именно о ней.

Она вышла на кухню за выпивкой. Налив водки и глядя на нее, она вздохнула:

– Что ж, поживем немного. – Наблюдая за пузырьком воздуха на поверхности стакана, она вспомнила слова, произнесенные Лулу этим вечером: «Действуй в нужном направлении, детка».

Одним махом она опрокинула содержимое стакана и вновь наполнила его, перед тем как вернуться в гостиную.