— Не возражаешь, если напомню тебе, что у нас на заднем сиденье лежит кое-кто с передозом? — произнес Дональд.

Раймонд вцепился в руль с обеспокоенным лицом, будто и сам бы был не прочь покурить и серьезно об этом задумался.

Я проигнорировал Дональда и произнес:

— На это уйдет минута.

— Нет, — ответил Дональд, хотя выглядел неуверенно.

— Да нет у него никакого передоза, — сказал я уже чуть ли не в ярости, думая о пустом баре в Северном Кэмдене. — Он просто первогодка. У них не бывает передоза.

— Да пошел ты! — сказал Дональд. — О черт, его тошнит. Его сейчас стошнит.

Мы слышали, как в темноте «сааба» раздаются булькающие звуки, и я обернулся посмотреть, что там происходит. Гарри по-прежнему кашлял, на его лбу выступил пот.

— Окно открой! — заорал Раймонд. — Открой гребаное окно!

— Вам обоим не помешает успокоиться. Его не тошнит, — выговорил я раздраженно, но с грустью.

— Сейчас блеванет. Знаю на точняк! — орал Дональд.

— А что это за звуки, по-твоему? — завопил на меня Раймонд, имея в виду бульканье.

— Сухие позывы! — заорал я в ответ.

Гарри начал бормотать себе под нос, затем снова заурчал.

— Только не это, — сказал Дональд, пытаясь приподнять голову Гарри к окну. — Сейчас его снова стошнит.

— Отлично! — заорал в ответ Раймонд. — Хорошо, если он проблюется. Пусть проблюется.

— Не верю я вам обоим, — сказал я. — Кассету можно переставить?

Раймонд подрулил ко входу в неотложку и резко ударил по тормозам. Мы все выскочили из машины, вытянули Гарри с заднего сиденья и, волоча по земле ноги, потащили его к главной стойке. Народу никого не было. Из невидимых колонок на потолке раздавался приглушенный музон. Молодая толстая медсестра взглянула на нас и ехидно улыбнулась, наверняка думая себе: только не это, еще один шалун из Кэмден-колледжа.

— Да? — поинтересовалась она, не глядя на Гарри.

— Он передознулся, — произнес Раймонд, подойдя к стойке и оставив Гарри в тисках Дональда.

— Передознулся? — поднимаясь, переспросила она. Затем вышел дежурный врач. Он был похож на Джека Элама — жирный старикан в очках с толстой оправой, бубнивший себе под нос. Дональд положил Гарри на пол.

— Слава тебе господи, — пробормотал Раймонд с такой интонацией, будто сбросил с плеч тяжелый груз.

Врач наклонился проверить Гарри на признаки жизни; он ни о чем нас не спросил, и тогда мне стало понятно, что старикан — мошенник. Никто из нас не произнес ни слова. Меня бесило, что из-за Раймонда и Дональда я не только пропустил крайне важную встречу, но еще и то, что они оба, как, собственно, и я сам, были в одинаковых длинных шерстяных пальто. Свое, из лоденской шерсти, я купил в магазине Армии спасения в городе за тридцать долларов. Потом на следующий день они сгоняли туда и купили два оставшихся; вероятно, кто-то с факультета пожертвовал их, отправляясь на Западное побережье преподавать в Калифорнии или еще где.

Врач крякнул и приподнял веки Гарри. Гарри слегка усмехнулся, затем дернулся и затих.

— Отвезите его в реанимацию. — Лицо Раймонда раскраснелось. — Быстрее. Что, больше никого нет здесь?

И он с привычной нервозностью огляделся по сторонам. Как человек, который переживает, но не особо, хватит ли ему билетов в «Палладиум».

Врач пропустил это мимо ушей. Жесткая копна его седых белых волос была безуспешно загелена назад, и он без конца ворчал.