Уже и невестой своей сделал, шустрый какой! Но вслух почему-то Роза сказала совсем другое…

— И ничего я не сомневаюсь! — выпалила молодая королева, от избытка чувств и усилившегося волнения стукнув ога кулаком по груди.

— Ну, широкой общественности, думаю, сами объявите, — раздался густой бас бога, имени которого Роза так и не узнала.

Который, кстати, теперь её свёкр. Ох.

— Справимся, — кивнул Элмор, крепче прижав к себе Розу — её от всех треволнений начала бить мелкая дрожь.

Тёмный тихонько погладил по плечу и поцеловал в макушку, и девушка сильнее прильнула к нему, уткнувшись куда-то в район ключицы и вдыхая знакомый аромат, который её успокаивал.

— Как короны соберётесь переделывать, сообщишь, — пробасил бог. — Ройна, пойдём, тут дальше и без нас разберутся.

В Храме наступила тишина. Роза чувствовала, как гулко бьётся её сердце, кровь шумит в ушах, и в голове крутится единственная одинокая мысль: она замужем. Дрожь вернулась, и молодой королеве пришлось стиснуть зубы почти до хруста, сражаясь с приливом эмоций. Элмор снова отстранил её, заглянул в глаза.

— Ну что ты, маленькая, — тихо произнёс он и успокаивающе улыбнулся. — Ничего страшного ведь не случилось, Рози.

— Угу, — храбро ответила она и даже улыбнулась в ответ. — Только всё быстро очень как-то и суматошно немного.

— Торжественную церемонию коронации и свадебные торжества всё равно придётся устраивать, — с сочувствием в голосе произнёс Элмор. — Или тебе нравится?..

— Не-ет, — Роза вздохнула и помотала головой. — Все эти толпы незнакомых гостей, фу, — она поморщилась и призналась. — Вот с родителями… ну, кто меня вырастил, — поправилась девушка, — я бы посидела с удовольствием. А так…

Договорить ей он не дал, воспользовавшись тем, что Роза отвлеклась, и прижался к её губам в нежном, настойчивом поцелуе. Она только успела протестующе пискнуть — на них же смотрят! И герцог, и жрец, и… Но потом мысли утонули в волне ощущений накрывшей с головой, и королева погрузилась в мягкое марево удовольствия, позабыв обо всём и с готовностью отвечая, зарывшись пальцами в пряди на затылке… Пока не раздалось красноречивое покашливание и голос Ройны:

— Извиняюсь, что прерываю, Элмор, совсем забыла сказать, — Роза, услышав слова, дёрнулась, лицо опалило румянцем, и под тихий смешок князя она снова спрятала его у него на груди. — Если встретишься со своим кузеном, передай, что дедушка на него сильно злится и лучше бы ему самому в ближайшее время к нему явиться, — строго закончила Ройна и в Храме снова стало тихо.

Роза осторожно повернула голову — кроме поднявшегося с пола жреца и герцога больше никого не было. Несколько мгновений в Храме царила звенящая тишина, а потом Элмор, развернув Розу к себе спиной и обняв, обратился к жрецу.

— Надеюсь, вы понимаете, что о случившемся не должен никто знать? — негромко спросил он.

— Конечно, понимаю, — с кряхтеньем отозвался жрец. — Кто я такой, чтобы идти против воли богов? Они сказали, вы сами огласите, ваше величество, — и он низко поклонился слегка смутившейся Розе.

— Тогда предлагаю возвращаться, скоро рассвет, — подвёл итог беседе и этой долгой ночи герцог Ильварус, подойдя к огу и девушке.

Роза возражений не имела — навалилась усталость, и веки отяжелели, она не сумела сдержать зевка. Мелькнула было мысль о первой брачной ночи… «Какая ночь, дорогая, о чём ты, — ехидно отозвался внутренний голос.