Ее тело замирает, и, словно прочитав мои мысли, шепчет мне в губы: – Кай.

Она нежно целует меня в губы, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня. – Я скоро уеду.

Всматриваясь в ее лицо, я вижу это. Мягкое напоминание мне не привязываться, потому что она не привязана. Она дает мне выход, если я не смогу справиться с этим.

Это действует, как ведро холодной воды.

Я беспокоюсь о привязанности моего сына, а сам стою здесь и выдумываю нелепые сценарии гребаного поцелуя.

Выдыхая, я прижимаюсь лбом к ее лбу, с сожалением закрывая глаза. Я ставлю ее на ноги, пока она вглядывается в мое лицо, ожидая моей реакции на ее слова.

– Мне нужно вернуться в отель и проверить как там Макс.

С ее губ срывается обреченный вздох, но она кивает и следует за мной к выходу из бара.

Глава 16

Миллер

Мы тихо поднимаемся в лифте в наши номера. Мои губы все еще покалывают, мысли лихорадочно работают. Я хочу, чтобы он прижал меня к этой холодной металлической стене и заставил почувствовать то же, что и в баре, но тот факт, что моего небольшого напоминания было достаточно, чтобы он отстранился, говорит мне, что это не должно повториться.

Я почувствовала это по тому, как он поцеловал меня, потому что меня никогда так не целовали – желанно. Необходимо. И я знала, что должена дать ему возможность забрать все назад, если он не сможет вынести большего.

Как и предупреждал меня отец, Кай привязывается, но я… я нет.

Мы стоим у дверей своих комнат, каждый из нас не торопясь достает свои карточки ключи.

– Итак… – наконец выпаливает Кай.

– Итак…

Уголок его губ слегка подергивается, там даже немного пятнышка от моей помады, но он опускает глаза на карточку в своей руке, вертя ее между пальцами. – Спасибо за веселый вечер.

Я издаю смешок. – Мы так это называем?

Эта красивая улыбка теперь обращена ко мне. – Было приятно на время вспомнить себя прежнего.

Скорее, ему было приятно вспомнить, что он не хочет возвращаться к той жизни, которая была у него до Макса.

Он прикрепляет карточку к двери, в голубых глазах сожаление. Из за поцелуя? Может быть. Потому что он не может отделить себя от своих обязанностей и позволить себе эгоистичный момент веселья? Возможно.

– Спокойной ночи, Миллс.

– Спокойной ночи, Кай.

Он задерживается в коридоре, пока я не захожу внутрь, и как только моя дверь закрывается, я слышу, как он закрывает свою секундой позже.

Я умываюсь. Я чищу зубы. Я снова и снова прокручиваю в голове этот вечер. Я не хотела, чтобы его ночь прошла так. Я хотела, чтобы он наслаждался каждой минутой, чувствовал себя легко, без давления ответственности.

Но вместо этого он чувствовал ответственность за то, что сдерживался, в то время как его товарищи по команде доставляли ему неприятности, чувствовал ответственность за то, что защищал меня, едва не ввязавшись в драку. И был достаточно ответственен, чтобы разорвать наш поцелуй, что привело только к тому, что он пожалел обо всем этом.

Я думала, это будет легко. Я думала, что смогу напомнить ему о его прежнем "я", без проблем. Но теперь очевидно, Кай не хочет быть самим собой.

Откидываю простыни, собираясь забраться в постель, когда раздается стук в нашу смежную дверь.

Я останавливаюсь. Что за черт?

Задерживаюсь у двери, мое сердце бешено колотится в груди, зная, что это он по ту сторону, стучится посреди ночи после того глупо горячего поцелуя.

Он передумал?

Я смотрю вниз. Сколько времени мне нужно, чтобы переодеться во что нибудь более сексуальное, чем старая дырявая футболка, в которой я планировала спать? Боже, и мое лицо. Я похожа на глазированный пончик после ночного ухода за кожей.