|
Николай, воспользовавшись близостью сельвы, метнул в кусты пустую бутылку из-под «Спрайта». Потом воровато взглянул на меня и развел руками, мол, рефлекс, извини, ничего не мог с собой поделать. Он знал, что я не люблю, когда мусорят в лесу. Когда Майк крепко заснул, Коля перебрался ко мне и шепотом спросил: – Когда будем проводить Сеанс? – Когда окажемся на земле, – усмехнулся я. – Терпение. Всему свое время. – Чем быстрее мы ликвидируем Прорыв, тем быстрее отсюда уберемся, – буркнул Ник. – С этим не поспоришь, конечно. Но для Сеанса нам понадобится огонь. Ты умеешь разводить костер на воде? Он фыркнул. – А зажигалка не подойдет? Я не ответил, лишь покачал головой. Один из Колиных недостатков – не вовремя просыпающееся чувство юмора. * * * Когда солнце пошло на запад, Майк протер глаза и, зевая, перелез ко мне на корму. – Сколько миль мы проплыли, пока я спал? – Миль восемь, – ответил я. – Пару раз приходилось останавливаться – на винт наматывалась трава. – Зря вы держались берега, мистер Анатолий. Там затопленные кусты, да и плавучей травы много. – Ничего не поделаешь. Выплыви я на середину, мы бы изжарились, как филе-миньон. – Неплохое блюдо, – констатировал Майк, отбирая у меня румпель. Непонятно, шутит он или говорит серьезно. Я перебрался к Коле, который читал газету, купленную в Москве накануне вылета в Бразилию. Я сел рядом, осторожно опершись об адски горячий борт каноэ, и, открыв ящик со льдом, обнаружил, что лед превратился в воду. Судя по тому, что бутылок «Спрайта» осталось всего пять, а брали мы с собой двадцать, Коля явно не терял времени. Правда, оставалась еще упаковка с «Содой Лимао» – местным прохладительным напитком, который мало чем отличался от того же «Спрайта». Я достал бутылку, открыл ее и одним глотком выпил половину. – Ты посмотри на это дерьмо, – вдруг сказал мне Коля, показывая газету. Крупный заголовок кричал: «Сверхъестественная буря в Сибири!» Прочитав первый же абзац, я понял, что это про Колю. Когда он выяснял место Прорыва, то так разволновался, что дал маху, недостаточно хорошо скрепив защитный купол, и энергия, случайно выпущенная на свободу, разрушила пару домов, повалила десяток телеграфных столбов и убила целое стадо коров. У него ушло два часа, чтобы утихомирить разбушевавшиеся Силы. Журналист брал интервью у солидных метеорологов из Гидрометцентра, они объясняли, что буря вызвана какими-то магнитными завихрениями в атмосфере. В детали я вчитываться не стал, сложил газету и вернул ее Коле. Как все-таки изменились люди. Раньше обычные природные явления, такие, как дождь или гроза, списывали на колдовство и богов, теперь же настоящие магические явления приписывают силам Природы. Николай вопросительно посмотрел на меня, ожидая бурной реакции, но я лишь пожал плечами. Я уже давно спокойно отношусь к газетным опусам. Коля же еще переживает – вон как надулся. Неужели из-за статьи? Ничего, пройдет пара лет, и ему будет неинтересно, что пишут в газетах. А может, статья разбудила в нем подзабытое чувство вины, ведь я доверил ему провести процедуру, а он сплоховал? Тоже ничего страшного. Ошибки учат. Справа раздался плеск. Коля выронил газету и, схватившись за раскаленный солнцем автомат, выругался. |
