|
Опальное семейство сопровождали сто двадцать семь слуг и обоз в тридцать три экипажа. Имущество князя было почти сразу же полностью конфисковано в казну. О размерах и составе этого имущества можно судить по перечню, сделанному специально созданной для этого правительственной комиссией. Обобщая воедино всё описанное в казну, комиссия определила, что Меншикову принадлежало: 90 тысяч душ крестьян, 6 городов, 4 миллиона рублей наличными и 9 миллионов в банках Лондонском и Амстердамском, бриллиантов и других драгоценностей ещё на один миллион рублей, серебряной посуды три перемены, каждая из 288 тарелок и приборов, и 105 пудов, т. е. 1680 кг, золотой посуды.
Однако в Раннебурге Меншиковы пробыли недолго: 16 апреля 1728 года их отправили в Березов — богом забытый сибирский городишко, закинутый в болота и тундру более чем на тысячу вёрст севернее Тобольска. Сначала Меншиковы жили в тюрьме, но потом Александр Данилович сам срубил дом и даже пристроил к нему часовенку. Однако жить ему оставалось совсем немного. 12 ноября 1729 года он умер, разбитый параличом. А ещё через месяц скончалась и его дочь Мария — бывшая царская невеста. Двое других детей — сын и дочь впоследствии были возвращены из ссылки лишь потому, что в банках Лондона и Амстердама хранилось девять миллионов рублей, которые могли быть выданы только прямым наследникам Меншикова. Это обстоятельство и заставило русское правительство вернуть брата и сестру Меншиковых в Петербург, и львиная часть вкладов в конце концов оказалась в руках государства и его высших сановников.
Избавившись от всесильного временщика, Пётр II пустился во все тяжкие. Саксонский посланец Лефорт — племянник Франца Лефорта — писал в декабре 1727 года: «Император занимается только тем, что целыми днями и ночами рыскает по улицам с царевной Елизаветой и сестрой, посещает камергера (Ивана Долгорукова), пажей, поваров и Бог весть ещё кого. Кто мог бы себе представить, что эти безумцы (семейство князей Долгоруковых) способствуют возможным кутежам, внушая дарю привычки самого последнего русского. Мне известно помещение, прилегающее к биллиардной, где помощник воспитателя приберегает для него запретные забавы. В настоящее время он увлекается красоткой, бывшей прежде у Меншикова, и сделал ей подарок в пятьдесят тысяч рублей... Ложатся спать не раньше семи часов утра». Беспрерывные попойки и ночные оргии не только подрывали не очень-то крепкое здоровье Петра II, но и сильно деформировали его характер. Он стал вспыльчивым, капризным, жестоким и упрямым. Уже на следующий день после ареста Меншикова Пётр II подписал манифест о коронации, а 9 января 1728 года выехал в Москву, чтобы, по традиции, совершить обряд венчания на царство в Успенском соборе Московского Кремля. По дороге в первопрестольную Пётр заболел корью и две недели пролежал в постели, остановившись в Твери. 4 февраля наконец совершился его торжественный въезд в Москву, где старая русская аристократия, в большинстве своём ненавидевшая Петра I и благоговевшая перед памятью великомученика Алексея, встретила нового императора с неподдельной радостью и восторгом. На волне этого приёма самыми близкими людьми для Петра II оказались князья Долгоруковы — Василий Лукич и Алексей Григорьевич, введённые в состав Верховного Тайного совета, а любовь юного императора к Москве оказалась столь велика, что он официально объявил её единственной столицей России. Сам Пётр, его старшая сестра Наталья и их тётка Елизавета Петровна, приехав в Москву, встретились и с Евдокией Фёдоровной Лопухиной, освобождённой сразу после смерти Екатерины I и проживавшей в кремлёвском Вознесенском женском монастыре. Однако, хотя внуки и пожаловали бабушке 60 тысяч рублей в год на содержание, достойное бывшей царицы, а также и приставили к ней небольшой придворный штат, Евдокия Фёдоровна осталась в монастыре, правда, в совершенно ином, чем до этого, качестве. |
