В первые же дни после удавшегося переворота каждый из них получил и чины и награды. Камер-юнкер Михаил Илларионович Воронцов стал генерал-майором, Шварц — полковником, Грюнштейн — бригадиром и лейб-кампании адъютантом, Лесток — первым лейб-медиком и действительным тайным советником.

В ночь на 25 ноября именно Воронцов арестовал Антона-Ульриха и Анну Леопольдовну, и он вправе был рассчитывать на наивысшую награду. Так и произошло. Кроме чина генерал-майора он был удостоен придворного звания действительного камергера и награждён богатыми поместьями с сотнями крепостных.

Вскоре, 2 января 1742 года, менее чем через полтора месяца после переворота, Воронцов женился на племяннице Елизаветы — графине Анне Карловне Скавронской, а ещё через два года и сам был удостоен титула графа.

Заслуги Лестока были вознаграждены и тем, что он был назначен Главным директором Медицинской канцелярии с окладом в семь тысяч рублей в год. Ему бы следовало удовлетвориться достигнутым, но Лесток возомнил себя первым царедворцем и начал вмешиваться даже в назначения министров и в переговоры с иноземными послами. Он стал открыто поддерживать маркиза Шетарди и действовать в пользу Франции, а затем, за пенсии и взятки от Берлинского двора, и в пользу Пруссии. Глава Коллегии иностранных дел Алексей Петрович Бестужев-Рюмин сумел убедить Елизавету в необходимости высылки Лестока из России, что и было сделано. Правда, пилюлю хорошо подсластили милостивой аудиенцией и богатыми подарками. И всё же Лесток вскоре вернулся в Россию и вступил с Воронцовым и послами Франции и Пруссии в секретный антиправительственный заговор. Бестужев, перлюстрируя переписку Лестока и организовав полицейскую слежку, предоставил Елизавете Петровне неопровержимые улики против Лестока. В ноябре 1748 года лейб-медик был арестован, допрошен с применением пыток и, хотя ни в чём не сознался, приговорён к наказанию кнутом и пожизненной ссылке в Охотск. Однако Елизавета приказала оставить Лестока и его жену, арестованную вместе с ним, в Петропавловской крепости, особо указав на то, чтобы их содержали в довольстве и сытости, никаких обид им не чинили и даже разрешила иметь слугу и служанку. В 1750 году супругов Лесток перевезли в Углич, потом — в Устюг и только с воцарением в 1762 года Петра III, после четырнадцати лет заключения и ссылки, вернули в Петербург. Но пожить на свободе Лестоку пришлось недолго — через пять лет, 12 июня 1767 года, он умер.

Не лучше сложилась и судьба Грюнштейна. Сначала всё шло хорошо. Он женился 8 ноября 1742 года, причём его сватьей была сама Елизавета Петровна, пожаловавшая жениху и невесте богатые поместья. Вскоре императрица присвоила ему и новый чин — генерал-майора. Такие почести вскружили голову Грюнштейну не менее, чем Лестоку, и он замахнулся на генерал-прокурора Сената, князя и генерал-аншефа Никиту Юрьевича Трубецкого. Императрица сумела их примирить, но не сумела образумить зарвавшегося лейб-кампанца на будущее.

В сентябре 1744 года Грюнштейн, оказавшись с группой лейб-кампанцев в Нежине, где жила мать Алексея Григорьевича Разумовского Наталья Демьяновна, побил палками одного из её зятьев, бунчугового товарища Власа Климовича за то, что тот не уступил дорогу его карете. Вдобавок Грюнштейн стал хулить семью Разумовских нечистыми словами и грозился побить и самое Наталью Демьяновну. А ведь она была не просто матерью Разумовского, но и свекровью императрицы, потому что весной 1742 года Елизавета Петровна и Разумовский обвенчались. Да и Власа Климовича Грюнштейн побил зря: бунчуговый товарищ был не последним человеком в гетманской администрации. Бунчужный — особа, занимавшая при гетмане Украины одну из самых почётных должностей, в обязанность коей входила защита бунчука — войсковой регалии, равнозначной войсковому знамени и булаве. У бунчужного в подчинении состояли его «товарищи», то есть его помощники, подчинявшиеся только самому гетману и исполнявшие его поручения по военной, административной и дипломатической части.