Дело дошло до того, что Екатерина сильно заболела сама и не могла и часа провести без рыдания, без того, чтобы не захлебнуться слезами. Только 5 сентября Екатерина приехала из Царского Села в Петербург, а ещё через четыре дня впервые вышла к обедне. Она наконец взяла себя в руки и распоряжалась делами должным образом и с полным пониманием. И всё же первое появление на людях, в церкви, далось ей с большим трудом. Вернувшись со службы в свои апартаменты, Екатерина почувствовала такой упадок сил, что оказалась близка к обмороку.

Со смертью Ланского связана и ещё одна история, подобная тем, которые время от времени происходят и в наши дни, подтверждая, что люди не становятся лучше и раньше они были такими же.

Умирая, Ланской попросил, чтобы его похоронили в одном из романтических уголков Царскосельского парка, желая и после смерти быть поближе к Екатерине, проводившей там весною и летом большую часть свободного времени. Его просьба была исполнена, и гроб с телом покойного опустили в землю Царскосельского парка, поставив над могилой мраморную урну.

Как вдруг однажды потрясённые служители обнаружили могилу разрытой, а рядом увидели изуродованное и осквернённое тело покойного. Негодяи оставили и позорные пасквили, оскорбляющие память Ланского.

После этого его похоронили в церкви близлежащего городка Софии, где стояли гвардейские части, а потом построили и специальную небольшую капеллу-мавзолей.

Екатерина всю жизнь благоволила к брату и сёстрам покойного любимца, распространяя милости и на его двоюродных братьев и сестёр. Особенно любила она Елизавету Дмитриевну. Да и Ланской любил её сильнее других, успев завещать Елизавете Дмитриевне, в замужестве Кушелевой, дом и прекрасную картинную галерею. Единственный родной брат Ланского, Яков Дмитриевич, умер вскоре после Александра Дмитриевича в чине полковника гвардии, а другие сёстры удачно вышли замуж за статских и военных генералов.

Потрясённая до глубины души смертью своего любимца, поражённая кощунственной историей, произошедшей с его прахом, Екатерина почти целый год пребывала в состоянии холодной апатии, отрешившись от радостей жизни, пребывая в несвойственной ей меланхолии и тоске. Но натура со временем взяла своё, и благодаря стараниям её друзей и подруг, а более всего незаменимого и неутомимого Потёмкина, ей был представлен блестящий молодой офицер Александр Петрович Ермолов.

Как это бывало и прежде, Ермолов оказался не единственным претендентом на сердце императрицы. Прежде чем он попал в «случай», ему пришлось провести нелёгкую борьбу с другими соперниками. Наиболее серьёзным его конкурентом оказался князь Павел Михайлович Дашков, сын Екатерины Романовны Дашковой. Ему исполнилось тогда 22 года, он был хорош собой, получил прекрасное образование, окончив Эдинбургский университет в Шотландии со степенью магистра искусств.

Пока Дашков учился в Эдинбурге, ему шли чины по военной службе, и потому, возвратившись в Россию, он стал капитан-поручиком гвардии и в этом чине оказался адъютантом Потёмкина. В 1783 году он стал полковником, через два года вернулся в свите светлейшего в Петербург и был представлен императрице на соискание чина флигель-адъютанта. Говорили, что молодой князь понравился Екатерине, но назначение Дашкова флигель-адъютантом не состоялось из-за его скандальной скоропалительной женитьбы на купеческой дочке, девице Алферьевой, которую княгиня Дашкова не желала видеть до конца своих дней.

Зато взошла звезда ровесника Дашкова, тоже адъютанта Потёмкина, Александра Петровича Ермолова. Потёмкин специально устроил праздник, чтобы познакомить Ермолова с императрицей. Праздник удался на славу — адъютант светлейшего стал флигель-адъютантом императрицы и вскоре переехал в давно уже пустующие покои фаворитов.

Ермолов оставил о себе хорошую память. Он помогал всем, кому только мог, если был убеждён, что перед ним — достойный человек.