Правда, вся эта игрушечная армия состояла из 2000 солдат и матросов, 250 унтер-офицеров и 130 обер- и штаб-офицеров, что равнялось полному штату одного полка настоящей армии.

Главным занятием гатчинского войска, одетого в тёмно-зелёные мундиры прусского образца и живущего по уставам армии Фридриха II, были строевые учения, смотры, разводы и парады. И, попадая в Гатчину, сильно напоминавшую Берлин будками, шлагбаумами, кордегардиями и гауптвахтами, Александр и Константин из великих князей превращались во взводных командиров в разных полках армии своего отца.

Забегая чуть вперёд, скажем, что с 1795 года братья должны были приезжать в Гатчину по четыре раза в неделю к шести утра и находиться там до часа дня, занимаясь экзерцицией, учениями и манёврами. Проходя артиллерийскую практику, Александр оглох на левое ухо, и поправить его глухоту не смогли уже до конца дней.

Следует признать, что и Александр и Константин, очень боясь отцовского гнева за нерасторопность или нечёткость в собственных действиях, всё же полюбили общий строй Гатчины, её дух, её камуфляж. До конца дней они пронесли неувядающую любовь к блеску парадов и показательных манёвров, к чётким механическим передвижениям многотысячных колонн, которые по единому мановению руки мгновенно перестраиваются в каре, меняют фронт, образуя причудливые квадраты и линии.

Так, меж Царским Селом и Гатчиной завершилось детство Александра и Константина.

Когда же Александру пошёл пятнадцатый год, Екатерина решила, что пора подумать и о его женитьбе. Поисками невесты занялся посланник при мелких германских дворах граф Николай Петрович Румянцев, сын фельдмаршала Румянцева-Задунайского, будущий министр иностранных дел, основатель известного московского музея и библиотеки, носивших его имя.

Екатерина обратила внимание Румянцева на внучек Баденского маркграфа Карла-Фридриха — дочерей наследного баденского принца Карла-Людвига. Семья Карла-Людвига и его высоконравственной и добродетельной супруги Амалии славилась тем, что все четыре их дочери воспитаны были самым лучшим образом, отличались хорошим нравом, красотой и здоровьем.

Румянцеву следовало особенно внимательно присмотреться к двум старшим принцессам — одиннадцатилетней Луизе-Августе и девятилетней Фредерике-Доротее. В случае, если, по мнению Румянцева, девочки окажутся достойными стать великими княжнами Российского императорского дома, следовало, собрав все необходимые сведения, добиться согласия родителей на поездку сестёр в Петербург.

Румянцев сразу же очаровался старшей — Луизой-Августой. Сопровождавший его в поездке в Карлсруэ граф Евграф Комаровский писал о ней: «Я ничего не видывал прелестнее и воздушнее её талии, ловкости и приятности в обращении».

Юному Александру, после того как сёстры 31 октября 1792 года прибыли в Петербург, оставалось лишь остановить выбор на одной из них. И его избранницей оказалась старшая — Луиза, а младшая, пробыв в Петербурге до августа 1793 года, уехала обратно в Карлсруэ.

После того как выбор был сделан, события носили обычный порядок: невесту образовали в православии, крестили по греческому образцу, нарекли русским именем — на сей раз Елизаветой Алексеевной, обручили с Александром Павловичем, объявив их женихом и невестой, и затем в конце октября 1793 года сыграли свадьбу.

После свадьбы Александр и Елизавета окунулись в жизнь, наполненную праздниками и нескончаемыми удовольствиями.