Принцесса плыла по рыночной площади в облаке шелка цвета молодой листвы, с убранными назад волосами и хризантемой, воткнутой за левым ухом. Она играла, и люди шли следом, прихватив детей, хлопая и приплясывая. Песню Эри выбрала не случайную – «Цветочная дева». «Она – наше солнце, и с ней возвратилась весна».

Когда они вошли в город, люди высыпали из домов с колокольчиками и барабанами в руках, чтобы подыграть принцессе. Они бросали цветы ей под ноги.

– Они и в самом деле любят ее, – произнесла Тамара в изумлении.

– Мы слышали, вы ездили на встречу с варварами! – крикнул кто-то.

– Думали, вы станете женой Короля шрамов!

– Но теперь, как видите, я вернулась, я не замужем и счастлива снова быть с вами, – откликнулась Эри, и люди разразились приветственными криками.

Они прошествовали по мосту, и Эри завела новую песню, ликующую и патриотичную, военный гимн Шухана. Боевую песню.

Королева Макхи ждала их на широком дворцовом балконе, выходящем на реку.

– Сестра! – воскликнула она, распахивая объятия. – Как это похоже на тебя – прибыть таким необычным способом.

Не присматриваясь, невозможно было разглядеть, что зубы королевы сжаты, а глаза, скользнувшие с Эри на Майю и назад, чуть прищурены.

– Разве мы не рады видеть возращение нашей сестры? – крикнула она толпе, и люди взорвались приветственными криками. – Разве не счастливы, что она в безопасности и добром здравии? Так пусть этот день станет днем пиров и поздравлений!

Макхи хлопнула в ладоши, и на площадь хлынули дворцовые слуги, раздающие пирожные с изюмом и золотые монеты.

Майю разглядывала лицо королевы, ее кривую улыбку, руки, раскинутые в покровительственном жесте.

«Она хочет быть любимой, – поняла вдруг Майю. – Как хотела и я. Она не может понять, почему ей предпочитают сестру, хоть она и умнее, и сильнее, и красивее. Всю свою жизнь она будет пытаться разгадать эту загадку, уверенная в том, что разгадка есть, и предлагать подданным взятки деньгами и сладостями, чтобы продемонстрировать свою щедрость». Королева Макхи пыталась убить Эри, и даже не один раз, а дважды, чтобы не жить вечно в ее тени. Должно быть, в отличие от сестринской зависти сестринской любви ей не хватило.

Как только они вошли во дворец, их окружила стража. Министр Йервей, доктор королевы, вышел вперед, чтобы поприветствовать их.

– Принцесса Эри, вы в добром здравии? Думаю, нам следует осмотреть вас и назначить подходящие отвары, способные восстановить ваши силы после такого долгого путешествия.

– Благодарю, министр Йервей. Но я прекрасно себя чувствую. Обо мне хорошо заботились наши равкианские друзья.

– А где же все остальные Тавгарады?

– Об этом я расскажу только моей сестре, – ответила Эри невозмутимо.

– Она примет вас в зале для аудиенций.

Министр Цзиун откашлялась.

– Боюсь, что доступ в этот зал сейчас закрыт. Могу я предложить вам проследовать в зал Колышущихся перьев?

– Но я только что был в зале для аудиенций… – возразил Йервей.

– Там случился потоп.

– Потоп?

– Немного протек один из фонтанов, – вмешался министр Нагх. – Рабочие все еще там.

Майю тщательно скрыла облегчение. Возможно, Нагх и Цзиун с самого начала собирались исполнить то, что пообещали принцессе Эри. Возможно, их убедил вид толпы, провожавшей ее по улицам города. Это не имело значения. Они сыграли свою роль. Эри и Тамаре нужно было поговорить с королевой с глазу на глаз, а не на виду у всех министров, в месте, где она смотрела бы на них сверху вниз, облеченная всей властью, на протяжении тысячелетий принадлежащей королевам Табан.