– Но это… это невозможно. Город слишком далеко.

Пол зашатался под ее ногами.

– Ты в порядке, Мила? – спросила Ильва.

– Соберись, – шепнула Ханна на ухо Нине. – Отец заметит.

Нина собрала всю свою выдержку и натянула на лицо выражение крайнего изумления.

– Так, значит, Николай Ланцов мертв?

Слова оставили гадкий привкус во рту. Она чувствовала, как течет по спине холодный пот.

– Нет, – с горечью признал Брум. – Проклятому бастарду удалось вывернуться на этот раз.

«На этот раз. А как же Адрик и Леони? Зоя? Все остальные?»

– Один из пилотов вернулся со странным рассказом про монстров в небе над городом, – продолжил Брум. – Думаю, его контузило.

– Помоги мне, – взмолилась Нина, глядя на Ханну. – Уведи меня отсюда.

И Ханна помогла, позволив потоку доброжелателей увлечь отца и мать и вытащив Нину из комнаты.

Нина не понимала, что с ней происходит. Ей уже доводилось видеть сражения. Она держала на коленях умирающего возлюбленного, и все равно теперь ей казалось, что весь мир осыпается горой осколков к ее ногам, словно сделанный из стекла. Сердце неслось вскачь. Платье казалось слишком тесным. Сколько людей погибло, пока она тут играла в шпионку? Она же видела карту, просто не поняла ее предназначение. Хотелось кричать, рыдать. Но Мила Яндерсдат не могла себе позволить ничего такого.

К тому времени, как они добрались до апартаментов Брумов, ее платье промокло от пота. Дрожа, Нина схватила таз для умывания, и ее вырвало. Она без сил опустилась на пол. Ноги отказывались ее держать.

Будь благословенна сила Ханны, потому что именно она дотащила Нину до кровати и переодела ее в ночную рубашку. Нина знала, что вот-вот лишится чувств. Она схватила Ханну за руку.

– Заставь его заболеть, – потребовала она.

– Что?

– Ханна, возвращайся на праздник как ни в чем не бывало. Мне нужно, чтобы ты ослабила принца.

– Но Расмус…

– Пожалуйста, Ханна, – взмолилась Нина, стиснув ее пальцы. – Сделай это ради меня.

Ханна убрала пряди волос с покрытого потом лица Нины.

– Хорошо, – согласилась она. – Хорошо. Но обещай мне, что ты отдохнешь.

Лишь когда подруга ушла, Нина позволила себе погрузиться в волны беспамятства. Так она и пролежала, зарытая под толщей одеял, целую ночь и следующий день. Ханна пришла и ушла. Она пыталась заставить Нину поесть. Но Нина слышала ее словно с далекого расстояния. Она плыла в каком-то потоке тишины и хотела остаться здесь, погруженная в безмолвие. Слишком много боли ждало ее на земле.

Но за дверями в ее комнату раздался голос Брума.

– Меня не волнует, что она больна. Пусть хоть при смерти лежит. Если королева желает ее видеть, эта торговка рыбой пойдет без разговоров.

Королева Агата. Нина смутно припоминала, что говорила Ханне. Инстинкты возобладали над потрясением, и ей хватило сил привести новый план в действие. Но теперь нужно было взять себя в руки, чтобы извлечь из ситуации выгоду.

– Уверена, что, если дело в том, что она съела, ей уже должно было стать лучше, – вставила Ильва. – Пойти на встречу с королевой необходимо.

– У меня нет времени на все это. Через полчаса мне нужно быть за стеной на Дрокстеринге. Я не стану заставлять своих людей ждать из-за простушки со слабым желудком.

Дрокстеринг. Нина постаралась запомнить это слово. Оно было из старофьерданского и обозначало празднование победы в войне. Действо проходило в лесах и, как правило, растягивалось на всю ночь.