|
И кровь изо рта больше не шла. Имнахар и подавно не мог видеть себя со стороны. А потому не замечал, как начали постепенно рассасываться страшные следы побоев. Слова венна заставили его попробовать пошевелиться. Как следует повернуть голову он еще не сумел, только обнаружил, что глаза стали открываться вроде бы лучше. Черная опухоль синяков, заливших веки, медленно, но верно спадала. Молодой наемник прислушался к себе и вдруг заметил, что жуткая бездна неведомого, в которую заглянула было душа, словно отодвинулась. Вернее, это его самого отводили от последнего края чьи-то дружеские руки. Все тело по-прежнему терзала боль, и очень жестокая, и он откуда-то знал, что так будет продолжаться еще долго. Однако грех сетовать на горести выздоровления. Эврих облегченно вздохнул и выпустил его руку. - Как сейчас, парень? - спросил он тоном деловитого лекаря. Имнахар растянул непослушные, разорванные губы в подобии улыбки и впервые пожаловался: - Больно... Виллин подошел к ним и вытащил из котомки сверток тонкого полотна. Волкодав с Эврихом осторожно приподняли Имнахара. Асгвайр помогал им здоровой рукой. Виллин ловко запеленал наемника, потом стал кутать его поверх полотна пушистым меховым одеялом. К тому времени, когда они опустили его обратно на землю, сегван уже спал. Скоро на поляну у водопада опустилось еще шесть симуранов: два рыжих, серый, пегий, белый и вороной, все под седлами, но без всадников. К спине одного из них был приторочен плотный тючок, оказавшийся свернутой сетью. Вся шестерка благородных летунов первым долгом окружила Волкодава. Их звериные рассудки осязали в нем далекого родственника, глаза же и носы сообщали совершенно иное. Значит, требовалось подойти, подробно обнюхать, лизнуть, как следует рассмотреть... Пегий вожак недовольно заворчал на арранта, когда тот принялся отвязывать тючок. Вдвоем с виллином Эврих расправил сеть, потом виллин строго посвистал симуранам, а Волкодав перенес Имнахара и устроил его посередине. - Садись рядом, - сказал он Асгвайру. Тот опасливо и как-то по-детски жалобно смотрел на него, и венн снова отчетливо понял, о чем думал юнец. Он, конечно, боялся путешествия по воздуху, но это было не главное. Ему не хотелось возвращаться домой. Юный сын бортника предпочел бы идти в страну нарлаков вместе с венном, которого он до сегодняшнего дня знал как Зимогора. У Асгвайра болела сломанная рука, но очень скоро она заживет. Он сможет служить... носить котомки, чистить оружие, огонь разводить... и учиться, кроха за крохой подбирая драгоценную воинскую науку... - Садись, - повторил Волкодав. - Как же я теперь домой-то?.. - беспомощно спросил Асгвайр, и губы у него предательски задрожали. - Как покажусь... ведь засмеют... скажут, по носу получил... - Ты спас жизнь мужчине и не пожалел себя, заступаясь за женщину, - покачал головой Волкодав. |
