И я шмыгнул в заросли молодняка. Деревья и кустарник не росли здесь привычными, рукотворными рядами, а потому находить путь и пробираться сквозь эту «зеленку» было тяжело. Боль вроде окончательно утихла, но и левая рука уже практически не слушалась меня.

Ремень автомата, пристроившегося за спиной, постоянно сползал с плеча, и я перекинул его через шею. Сразу же проверил, насколько удобно и быстро у меня получится его достать из-за спины и пустить в ход, с учетом того, что я все это буду делать одной рукой. Оказалось, что доставать очень неудобно и медленно. И я даже не представлял, насколько точно можно стрелять из полноразмерного «калаша», висящего на ремне, удерживая его при этом одной рукой. То, что я подумал об этом заранее, было хорошим признаком. Все еще соображаю, а значит, шансы выжить у меня весьма велики.

Но пока автомат мешал не сильно, и выбрасывать его я не собирался. Тем более что в одном из накладных карманов штанов я тащил еще один полный «рожок» для него. Взгляд скользнул по этим карманам. Из правого торчала рукоять пистолета. Совсем забыл про него, хотя он и тяжелый, сволочь. Хорошо, что не потерял при падении. Я дернул клапан кармана, разомкнув одну из кнопок, и вытащил пистолет. С третьей попытки, зажав «кольт» между коленей, передернул затвор. Ну вот, пуля в стволе, курок взведен. Дальше все операции можно выполнять и одной рукой. Большим пальцем я поднял предохранитель вверх и вернул пистолет на место, в карман. Курок остался на боевом взводе. Как говорил Седой, «Cocked and locked». Поехали дальше.

Несколько километров я прошагал по этому лесу, но пока самое опасное, что мне встречалось, — это зоны повышенной радиации. Не знал я, сколько отхватил рентген там, у сарая, как и не имел понятия, в каких случаях и сколько нужно принимать этого волшебного радиозащитного средства из аптечек. Ё-мое, хоть бы инструкцию по дозировке какую-никакую вложили!

Я вытащил из кармана и открыл оранжевую коробочку начатой аптечки. На глаза еще раз попалась раздражающая надпись: «Применять по указанию командира». Где же его взять, этого командира?! Открыв зубами колпачок одной из красных капсул средства, я высыпал таблетки в рот. А ну его! Содержимое второй капсулы отправилось туда же. Логика подсказывала, что в одной аптечке не может быть доза препарата, которой можно отравиться. Я снял с пояса флягу и сделал несколько больших глотков. «Колеса» бодро укатились по пищеводу в желудок.

Хотелось присосаться к сосуду с живительной влагой и выпить большую часть содержимого. А нельзя! Рану промыть нечем будет. Фляга вернулась на свое место, и я побрел дальше. В пути еще несколько раз тихо пикнул детектор, показывая символы, незнакомые мне. Радовало только одно — это была не повышенная радиация, которую нельзя увидеть. И, не ощутив никаких странных воздействий на свое тело, не разглядев вокруг ничего подозрительного, я шел дальше. В голове немного шумело, а в ушах летало эхо каких-то голосов, но думаю, что это было побочное действие обезболивающего средства или таблеток.

Через некоторое время молодой лес закончился. Дальше широко раскинулось открытое пространство с солидным комплексом зданий, а за ним уже красовался густой и взрослый сосновый лес. Я лег на землю и дополз до небольшого холмика, поросшего высокой травой. Первого же беглого взгляда хватило, чтобы понять: некогда все это скопление было животноводческой фермой. Возле длинного стойла, крыша которого практически обрушилась, было еще несколько кирпичных строений разных размеров, пребывающих в таком же плачевном состоянии.

Совсем рядом я заметил валявшийся на земле бетонный столбик с облупившимся дорожным знаком.