-  Вы-то откуда знаете, батюшка? Или Ольга моя уже и вас снабдила своей библиотекой начинающего фантаста?!

    -  Представь себе… Как-никак, моя духовная дочь. Пришла как-то на воскресную беседу и выложила передо мною целую кучу этого добра. Должны же вы, говорит, быть ознакомлены, отче, с тем, что ваше духовное чадо читает. Будьте, мол, в курсе, всех новых веяний!

    -  А вы что?

    -  Почитал. Отчего же не прочитать? Мудрость человеческая везде проявиться может, даже и в фантастике. Главное, видеть ее уметь. Правда, Олюшку я тоже напряг неким малым послушанием. Читает ли она сейчас «Исповедь» Августина Блаженного?

    -  Ох, так это вы ее на путь истинный направили! А я-то думаю, что это она за Августина схватилась, сроду за ней этого не замечал - склонности к патристике…

    -  Ничего, пусть почитает. А за Волкодава я ее паче прежнего Афанасием Великим отягощу.

    Отец дьякон поглядел на патрона своего с глубочайшим уважением:

    -  Как вам это удается, отче? Я у своей супруги совсем авторитета духовного не имею.

    -  Возраст, наверное, - пожал плечами отец Емельян. - Стар я, чтоб со мной спорить и противоречить. А Ольга, при всей своей горячности, пиетет все ж таки блюдет.

    -  Ну вот, а я не блюду, выходит. Все с вами спорю.

    -  У нас с тобой, Арсюша, не споры. Одного мы хотим - торжества православия. Только не знаем, как лучше сие торжество свершить. И невмешательство в нашем случае грешно, и насильственное насаждение культа. Золотая нужна середина. Чтоб быть и мудрыми, как змии, и кроткими, как голуби. Если б жили мы, как жили первые христиане, может, все было бы проще. Язычники, глядя на тех христиан, говорили: вот люди удивительные, и нам бы такому воспоследовать житью. И сознательно отвергали языческое злочестие. И волхвы всякие да чародеи бросали свою магию, вдруг понимая, что шли путем окольным, тогда как есть путь прямой и честный… Потому что влюблялись в христианство. И понимали, что Господь - не понятие отвлеченное и не идол каменный, а - любовь, свобода и истина.

    -  Лучше влюбиться не в христианство, а в Христа, - тихо сказал Арсений.

    -  Верно. Только звучит двусмысленно, особенно в наше время, когда за каждым словом самый непотребный смысл усваивают. И святое слово «любовь» до того испаскудили…

    -  Дело разве в словах…

    -  И это верно. Ничего, Арсюша, будем совершать спасение наше, ходя между отчаянием и надеждой. Как преподобный Силуан Афонский говорил? «Держи свой ум во аде и не отчаивайся». Вот тебе для существования оптимальный вариант.

    И дьякон на то соглашался, что да, коли так, им ничего иного не остается.

    …Итак, к вечеру Ильина дня уже почти весь город (исключая вампиров, которые еще спали) судачил про грядущий поединок протоиерея Емельяна и колдуна Танаделя. Причем версии события выстраивались самые разнообразные.

    -  Слыхали? Мэр отказал новоприбывшему чернокнижнику в регистрации. К каким-то документам придрался, что ли… Ну, чародей и психанул.

    -  А при чем тут поп?

    -  Говорят, Танаделю кто-то шепнул тайком, что мэр в своем колдовстве придерживается старых религиозных заговоров и даже церковь посещает. И активно общается с Емельяном. Вот Танадель и сложил два и два…

    -  Когда это наш мэр церковь посещал?! Когда это он с попами якшался?! Брешут! Он нормальный колдун, без этих новомодных заморочек! Это только столичные оборотни на Пасху по храмам торчат, а у нас в провинции народ с Богом не заигрывает! Нет, тут другое.