|
И к тому же жаль было бы лишить короля знака его власти, — отозвался Конан. — Но ничто мне не помешает взять на память один из этих камешков. — И принялся орудовать длинным кинжалом, безжалостно выковыривая из золотой оправы крупный алмаз. Затем, осушив очередную чашу, киммериец перегнулся через стол и не совсем твердо сказал: — Первый король, которого я видел в жизни, — это Митридатес. И, должен сказать, он неплохой король. Но думаю, он не знает, сколько удовольствия можно получить, если не напяливать на себя кусок золота, а обменять его на вино и завалиться с друзьями в таверну. Наверное, короли — несчастные люди.
И таверна содрогнулась от громового хохота киммерийца.
* * *
Раненый сотник дворцовой стражи Варданес лежал в постели в доме Энли. К счастью, его раны оказались неопасными (видимо, яд на клинке стерся, соприкасаясь с одеждой, да и сама рана была не столь глубокой), а благодаря распоряжению короля он получил самых лучших лекарей. Не стоит и говорить, что Энли и не подумал возражать, когда к нему прибежала плачущая Динара и, рассказав, как любит молодого отважного сотника, попросила дать разрешение на их брак. Варданеса теперь окружала такая забота, какой он, видел с самого рождения. — Мой дорогой гость, вы здесь в полной безопасности, и для меня огромная честь принимать в своем доме такого благородного и отважного человека, — повторял ежедневно навещавший его Энли. — Кстати, для меня было бы еще большей честью, если б вы соблаговолили взять в жены мою младшую дочь, которая, не удержавшись, открыла мне вашу маленькую тайну. В ответ Варданес только счастливо улыбнулся. Настроение Энли омрачало только одно: после смерти Алрика у его сокровищницы уже не было такой надежной охраны, хотя, слава великому Затху, грабители пока так и не смогли добраться до драгоценностей. Но все же он был в немалой степени обескуражен и даже испытал нечто вроде ужаса, когда однажды, проснувшись утром, обнаружил у себя на груди ни больше ни меньше, как корону Заморы. К ней была прикреплена написанная корявыми буквами записка: «Верните обратно. Иначе приду опять». Через несколько мгновений в королевский дворец прибежал трясущийся от страха, смешанного с предвкушением монаршей милости, Энли и сообщил принявшему его Митридатесу, что благодаря достойнейшему из его стражи — высокорожденному Варданесу — удалось отобрать у грабителей корону. Злоумышленники успели только выломать из нее один камень, который он почтет за честь вставить самолично, ибо неприятность произошла в его доме и в некоторой степени по его вине. Митридатес поблагодарил купца, но отклонил его предложение. — Отныне, — сказал он, — в короне будет одним алмазом меньше. Глядя на нее, я буду вспоминать о том, что в Аренджуне пока еще остались воры.
Эпилог
История о том, что киммериец Конан украл алмаз из короны самого короля Заморы, стала одной из легенд Лабиринта. В Аренджуне не было ни одного мальчишки, который не мечтал бы повторить этот подвиг. Сам же варвар вскоре забыл об этом: за свою жизнь он держал в руках слишком много драгоценных камней, чтобы помнить историю каждого из них. Вместе с Бенто они ограбили еще не одну сокровищницу Аренджуна, и, как правило, их походы заканчивались более удачно. Митридатес продолжал бороться с аренджунскими ворами все время правления. К сожалению, оно оказалось недолгим, и однажды ночью кинжал убийцы-йезмита оборвал жизнь короля Заморы прямо в его спальне. Стражники, услышав шум, успели поймать убийцу, который умер под пытками, непрестанно повторяя: «Слава Йезму!». Сотник дворцовой стражи Варданес стал любимцем Митридатеса и вскоре занял место наместника Аренджуна. Нечего и говорить, что богатство его родственника Энли вскоре возросло до невиданных размеров. |
