Михаил Булгаков. Праздник с сифилисом
По материалу, заверенному Лака-Тыжменским сельсоветом.
В день работницы, каковой празднуем каждогодно марта восьмого дня, растворилась дверь избы-читальни, что в деревне Лака-Тыжма, находящейся под благосклонным шефством Казанской дороги, и впустила в избу-читальню местного санитарного фельдшера (назовем его хотя бы Иван Иванович). Если бы не то обстоятельство, что в день 8 Марта никакой сознательный гражданин не может появиться пьяным, да еще и на доклад, да еще в избу-читальню, если бы не обстоятельство, что фельдшер Иван Иванович, как хорошо известно, в рот не берет спиртного, можно было бы побиться об заклад, что фельдшер целиком и полностью пьян. Глаза его походили на две сургучные пробки с сороковок русской горькой, и температура у фельдшера была не свыше 30 градусов. И до того ударило в избе спиртом, что председатель собрания курение прекратил и предоставил слово Ивану Ивановичу в таких выражениях: — Слово для доклада по поводу Международного дня работницы предоставляется Ивану Ивановичу. Иван Иванович, исполненный алкогольного достоинства, за третьим разом взял приступом эстраду и доложил такое: — Прежде чем говорить о Международном дне, скажем несколько слов о венерических болезнях! Вступление это имело полный успех: наступило могильное молчание, и в нем лопнула электрическая лампа. — Да-с... Дорогие мои международные работницы, — продолжал фельдшер, тяжело отдуваясь, — вот я вижу ваши личики передо мной в количестве восьмидесяти штук... — Сорока, — удивленно сказал председатель, глянув в контрольный лист. — Сорока? Тем хуже... То есть лучше, — продолжал оратор, — жаль мне вас, дорогие мои девушки и дамы... пардон, — женщины! Ибо чем меньше населения в данной области, как показывает статистика, тем менее заболеваний венерическими болезнями, и наоборот. И в частности, сифилисом... Этим ужасающим бичом для пролетариата, не щадящим никого... Знаете ли вы, что такое сифилис? — Иван Иванович! — воскликнул председатель. — Помолчи минутку. Не перебивай меня. Сифилис, — затяжным образом икая, говорил оратор, — штука, которую схватить чрезвычайно легко! Вы тут сидите и думаете, что, может быть, вы застрахованы? (Тут фельдшер зловеще засмеялся...) Хм! Шиш с маслом. Вот тут какая-нибудь девушка ходит в красной повязке, радуется, восьмые там марты всякие и тому подобное, а потом женится и, глядишь, станет умываться в один прекрасный день... сморкнется — и хлоп! Нос в умывальнике, а вместо носа, простите за выражение, дыра! Гул прошел по всем рядам, и одна из работниц, совершенно белая, вышла за дверь. — Иван Иванович! — воскликнул председатель. — Виноват. Мне поручено, я и говорю. Вы думаете, что, может, невинность вас спасет? Го-го-го!.. Да и много ли среди вас неви... — Иван Иванович!! — воскликнул председатель. Еще две работницы ушли, оглянувшись в ужасе на эстраду. — Придете вы, например, сюда. Ну, скажем, бак с кипяченой водой... То да се... Жарко, понятное дело, — расстегивая раскисший воротничок, продолжал оратор, — сейчас, понятное дело, к кружке... Над вами: «Не пейте сырой воды» и тому подобные плакаты Коминтерна, а пред вами сифилитик пил со своей губой... Ну, скажем, наш же председатель... Председатель без слов завыл. Двадцать работниц с отвращением вытерли губы платками, а кто их не имел — подолами. — Что ты воешь? — спросил фельдшер у председателя. — Я никаким сифилисом не болел!!! — закричал председатель и стал совершенно такой, как клюква. — Чудак... Я к примеру говорю... Ну, скажем, она, — и фельдшер ткнул трясущимся пальцем куда-то в первый ряд, который весь и опустел, шурша юбками. — Когда женщина 8 Марта... Достигает половой, извиняюсь, зрелости, — пел с кафедры оратор, которого все больше развозило в духоте, — что она себе думает? — Похабник! — сказал тонкий голос в задних рядах. — Единственно, о чем она мечтает в лунные ночи, — это устремиться к своему половому партнеру, — доложил фельдшер, совершенно разъезжаясь по швам. Тут в избе-читальне начался стон и скрежет зубовный. Скамьи загремели и опустели. Вышли поголовно все работницы, многие — с рыданием. Остались двое: председатель и фельдшер. — Половой же ее партнер, — бормотал фельдшер, качаясь и глядя на председателя, — дорогая моя работница, предается любви и другим порокам... — Я не работница! — воскликнул председатель. — Извиняюсь, вы мужчина? — спросил фельдшер, тараща глаза сквозь пелену. — Мужчина! — оскорбленно выкрикнул председатель. — Не похоже, — икнул фельдшер. — Знаете, Иван Иванович, вы пьяный, как хам, — дрожа от негодования, воскликнул председатель, — вы мне, извините, праздник сорвали! Я на вас буду жаловаться в центр и даже выше! — Ну, жалуйся, — сказал фельдшер, сел в кресло и заснул.
Михаил |
