— Маргот, — произнес он. — Я прошу прощения, я…

Но в комнате никого не было.

Глава 60

Майкл стоял перед зеркалом и старательно завязывал вечерний галстук. Зазвонил телефон.

Это был Томми, голос его показался Майклу расстроенным.

— Томми, как ты там?

— Не очень. Я только что пил с Норманом Гелдорфом.

— И что?

— Он не продает акции.

— Подожди, я сказал Аманде Голдман, чтобы она попросила продать все, включая акции Лео.

— Она не сделала этого.

— Слушай, Томми, я все устрою! Она сделает так, как я ей скажу, я обвел ее вокруг пальца: она думает, что мы поженимся.

— Гелдорф сказал мне, что она ни за что не расстанется с акциями, потому что только так надеется удержать тебя у власти на студии.

— Томми…

— Вообще-то у Гелдорфа создалось твердое убеждение, что ты играешь с ней сам, чтобы заставить сделать ее именно это.

— Томми, это не так, я…

— Прощай, Винни, — сказал Томми, — или Майкл? Ведь так тебя теперь зовут, верно?

Он повесил трубку.

— Вот черт! — воскликнул Майкл.

Он опаздывал на деловой ужин в «Беверли хиллз отеле». Сбежав по лестнице вниз в гараж, он увидел шофера, лежащего под машиной.

— Что случилось? — спросил он.

— Я прошу прощения, мистер Винсент. На стартере нет напряжения от аккумулятора. Я думаю, где-то порвался провод.

— Ничего, я поеду сам, — сказал Майкл, садясь в «порш». Выехав из гаража, он помигал фарами охраннику, который вовремя открыл ворота, и поехал в сторону Тихоокеанского Хайвея, заставляя себя держаться в пределах восьмидесяти километров в час. Он должен был получить сегодня вечером награду за поддержку кампании борьбы со СПИДом в Голливуде, и он не хотел опаздывать на этот вечер.

Стоя в очереди за коктейлем, он болтал со всеми, кто к нему подходил. Присутствовали главы студий, талантливые владельцы агентств, лучшие актеры и кинопродюсеры. Из них, как прикинул Майкл, около половины были женщины.

Маргот Глэдсон была среди них. Она подошла к нему.

— Как ты, Маргот? Я хотел поговорить с тобой…

— Все кончено, — резко произнесла она. Он выдавил улыбку, не желая, чтобы кто-то увидел враждебность в их разговоре, и взял ее за руку.

— Слушай, давай поговорим дома…

— Все кончено, — повторила она. — Я пришла сюда, чтобы сказать тебе это в лицо. Мое заявление об отставке на твоем столе.

Она выдернула руку.

— Ты проиграл, — сказала она и улыбнулась. — Прощай, Майкл.

Она исчезла в толпе. Майкл хотел было побежать за ней, но громкий голос произнес:

— Дамы и господа, всех к столу.

И кто-то уже взял его за руку и повел во главу стола.

Поздно ночью, после всех речей и вручения награды, Майкл вышел из отеля и стал ждать своей машины. Через пять минут его «порш» был подан. Он протянул двадцать долларов служащему стоянки, сел в машину и поехал в сторону Сансет-боливар.

Он был немного пьян, и знал это. За столом было жарко, и слуга все время подносил ему джин с тоником. Он нажал на кнопку и убрал стекло машины. На свежем ночном воздухе ему стало лучше, запах цветущих садов Сансета наполнил его счастливым чувством. Он держал бразды правления огромной студии в своих руках, он мог снимать любое кино, какое захочет.