Лисил не хотел ни на минуту ослаблять бдительности. Он повернул голову так, чтобы и видеть ниши, и держать в поле зрения эльфа. Теперь он куда ближе к этой стене, чем раньше, достаточно близко, чтобы рассмотреть, что именно хранилось в длинных рядах ниш на дальней стене.

Черепа.

Это были не полуразложившиеся головы преступников или невинных жертв тирана, насаженные на пики на городской стене. Эти черепа очистили от плоти, заботливо отполировали и расставили в нишах, как трофеи. И в одной нише, вдвое шире прочих, размещались сразу два черепа.

Первый череп ничем не отличался от других — при жизни он явно принадлежал самому обычному человеку, зато второй, стоявший рядом с ним, был во всех отношениях примечателен. Продолговатый, отчетливо треугольной формы, с небольшой узкой челюстью и огромными миндалевидными глазницами. И еще этот череп был чуть меньше первого.

Человек — мужчина и эльф — женщина. Навеки вместе.

Краем уха Лисил услышал, как за спиной грохнула дверь усыпальницы. В глазах у него снова потемнело, и он видел ясно лишь одно — пару черепов, стоявших бок о бок в черной нише.

Двое... отец и мать... навсегда вместе.

— Я прибавлю туда и твою голову, ублюдок! — прохрипел Дармут. — Скоро, очень скоро! А теперь — прочь с дороги!

— Неужели оно того стоило? — спросил анмаглахк, и в голосе его зазвенело яростное презрение. — Неужели жизнь одного человека или даже тысячи людей стоит того, что ты потерял?

Лисил сохранил жизнь Дармуту — но зачем? Ради чего? Он взглянул на тирана.

Тот ответил ему ненавидящим взглядом. И, должно быть, что-то прочел в лице Лисила, потому что в глазах Дармута блеснуло холодное удовлетворение, точно он любовался мучениями своего врага перед его неизбежной смертью.

— Лисил... нет! Не надо! — прошептала Магьер. Лисил поглядел на нее. В ее глазах больше не было сверхъестественной черноты — одна только тревога. Лисил помнил время, когда для него во всем мире существовала только Магьер. Только она. Ах, если б он мог вернуться к этому простому бытию...

Мысленным взором он увидел свою мать. Куиринейна... Нейна... Вот она сидит в кресле у окна спальни, и расчесывает свои великолепные волосы. За ее всегдашним бесстрастием таилась печаль, которой Лисил не умел развеять.

Если б только он мог сейчас с корнем вырвать эту боль из своих мыслей, из сердца!

Лисил прыгнул на Дармута.

Тиран взмахнул кинжалом, метя в грудь полуэльфа.

Лисил отчетливо видел этот выпад, замедленный и неточный. Без малейших усилий на лету он выгнулся вбок, и кинжал лишь царапнул по стальным кольцам его доспеха.

Лисил вонзил кривой нож в горло Дармута.

И где-то сзади, в немыслимом далеке закричала Магьер.

* * *

Магьер смотрела, как Дармут рухнул на пол.

Лисил стоял над ним молча, не шевелясь, точно превратился в каменный столп, еще в одну колонну из тех, что подпирали свод усыпальницы.

Падая, Дармут вцепился обеими руками в нож. Удар был так силен, что даже рукоять ножа погрузилась в горло тирана. Прошла целая вечность, прежде чем он перестал хрипеть и затих. Лисил так и не шелохнулся.

Магьер оцепенела. И ничего не чувствовала, совершенно ничего. Все, все, что они совершили этой ночью, — гибель Фариса и Вентины, убитые и раненые солдаты, Винн, которую они предоставили ее участи, — было совершено ради того, чтобы спасти жизнь тирану. И все напрасно.

Лисил убил Дармута.

Ей нужна помощь. Ей нужен Малец. Раненое плечо и бок снова заныли.

И кто-то все время молотит снаружи по дверям усыпальницы.

Магьер, пошатываясь, подошла к двери. Выдернула из петель деревянный брус и отшвырнула его прочь. Дверь тотчас распахнулась.

На пороге стояли Эмель и Малец, солдат поблизости видно не было.