— Прикажете собрать вам в дорогу припасов, герр штамм Фогельзанг? — Блазе приосанился. Было заметно, что он хочет еще что-то спросить, но он сдерживается.

— Да, было бы неплохо, — Шпатц хлопнул Блазе по плечу и подошел к Крамму, который как раз пересчитывал деньги, чтобы вручить их Крейнцу.

— Вы очень нас выручили, герр Крейнц, — банкноты перекочевали из руки крамма в карман бывшего хозяине экипировки. Шпатцу казалось, что легенда насчет охоты была не очень убедительная, но вроде ни у Блазе, ни у Крейнца она не вызвала дополнительных вопросов. Крейнц вежливо кивнул, сложил вещи, которые не подошли в большой вещмешок, и направился к двери. Потом передумал и вернулся к стойке. Шпатц услышал в их разговоре слово «штрудель» и дальше прислушиваться не стал.

До самого вечера день тянулся без происшествий. Иногда Шпатцу казалось, что стрелки часов замерли и не двигаются больше. После обеда он остался в гостиной, попросил Блазе принести ему кувшин вишневого компота, открыл блокнот и замер над чистой страницей. На самом деле он чувствовал себя довольно неуютно. Каждый раз, когда открывалась дверь «Гроссман-хауза», он ожидал, что внутрь ворвется разъяренная толпа, чтобы наказать его за смерть Шмальзе. Но тело пока или не нашли, или смерть хозяина лесопилки вовсе не имела цели подставить Шпатца и его людей под волну народного гнева. Вообще-то ночью, когда они забрались по лестницу обратно в окно комнаты Крамма, первым порывом Шпатца было пойти к управляющему и рассказать ему о страшной находке. Но обсудив шепотом ситуацию с Краммом, они пришли к решению, что сделали достаточно, чтобы в случае, если их вдруг спросят о письме, пожать плечами и сказать, что они проигнорировали просьбу о встрече. Тем более, что половина мужского населения города видела и слышала, как они за полночь возвращались из рюмочной, распевая непристойные куплеты. Другое дело, что теперь Шпатцу самому было немного совестно, что они бросили тело хозяина лесопилки. Как преступники. Шпатц потряс головой, отгоняя весь этот ворох тревожащих мыслей, снял крышечку с кувшина и наполнил свой стакан рубиновой жидкостью. Сделал глоток. Вздохнул. Посмотрел на часы. До ужина еще оставалось не меньше часа.

Ледебур появился на пороге, когда Шпатц и Крамм почти доели свой ужин. Они с Лисбет выглядели точно так же, как и в тот день, когда появились. Лисбет выглядела довольной и улыбалась, Ледебур, напротив, был мрачен и холоден.

— Ванну, герр пакт Ледебур? — Блазе выбрался из-за стойки. — Или может желаете сначала поужинать? Запеченая рыба еще горячая, кроме того, есть колбаски и...

— Да-да, герр Блазе, мы просто мечтали о ваших яствах последние несколько часов. Не думали, что наша прогулка будет такой долгой!

Лисбет скинула куртку на спинку одного из пустых стульев и устроилась за столом рядом со Шпатцем. От ее растрепанной прически пахло костром.

— Ваше путешествие было успешным? — вежливо спросил Шпатц, не особенно ожидая подробного и обстоятельного ответа. Все-таки, они не обязаны были перед ним отчитываться.

— И да, и нет, герр Шпатц, — Ледебур остановился рядом со столом, стягивая с плеч куртку. — Но мы нашли тойфелей, если вы об этом.

— Давайте вы нас рассудите, герр Шпатц, — Лисбет поставила локти на стол. — Я считаю, что информацию, которую мы узнали, нужно немедленно донести до Пелльница. Она может оказаться невероятно важной, и скрывать ее ни в коем случае нельзя. А герр пакт Ледебур уверен, что там уже давно и так все знают, и мы ходили в лес вовсе не за политическими сведениями. И что как раз нужных вещей мы и не узнали, так что радоваться особо нечему.

— Политические сведения? — Шпатц положил вилку и отодвинул от себя почти пустую тарелку. От рыбы остался только скелет и голова.

— Это всего лишь слова уродливых виссенов, не более, — Ледебур пожал плечами, придвинул к столу еще один стул и сел.