Громкие и хлесткие выстрелы следовали один за другим.

За первые секунды стрельбы четверо мужиков рухнули, так и не успев ничего понять. Остальные рассыпались, заметались по площадке: кто-то хватался за винтовки; кто-то, сложившись пополам, бежал в сторону…

Еще двоих удалось подстрелить уже не беглым, а спокойным – прицельным огнем.

Как Александр и предполагал, задержки выходили из-за типа в грязной пиджачной паре. Остальные пленники догадались залечь, распластаться на земле; этот же урод так и мельтешил в сетке прицела.

Результатом задержек стал ответный огонь из трех точек.

– Да уйди ж ты, сука!… – цедил капитан, расходуя последние патроны первого магазина.

Вогнав в гнездо следующий, он перебрался за ствол кедра и встал на ноги. Тех, кто залег в траве, было легче обнаружить из "положения стоя".

Где-то сбоку пули застучали по могучим стволам, а следом докатилась и очередь.

Сашка узрел, откуда ведется огонь; ответил одним выстрелом, вторым. Стрельба прекратилась.

Сделав паузу, он осмотрел поляну.

Семерых из девяти подстрелить удалось, оставались двое.

– По-моему… Я видел – один улепетывал туда, – проглотив вставший в горле ком, кивнул влево Шалва.

Да, все верно – тщательно осмотрев сквозь оптику указанное направление, Осишвили засек осторожно ползущего к лесу мужика. После чего опять плавно потянул спусковой крючок…

Пуля легла точно в левый бок "цели N8".

Внезапно и с противоположной стороны площадки раздался одиночный выстрел. Бывший спецназовец успел заметить взмахнувшего руками и падающего на спину человека. Падающего у самой тропы, ведущей вниз – к селу.

– Молодец, Анвар! Девятого положил… – опустил карабин Александр; хлопнув приятеля по плечу, улыбнулся: – Подъем, пехота!

– Быстро ты с ними… разобрался, – кряхтел тучный мужчина, выбираясь из кустов.

– Дурное дело не хитрое.

Они вышли из своего "укрытия" и быстрым шагом направились к тому месту, где производил посадку вертолет. Повсюду лежали тела убитых людей в пятнистой военной форме натовского образца, валялись американские винтовки…

Капитан заметил бегущего легкой трусцой от дальней опушки Анвара.

– На тропе все спокойно, но надо поскорее уходить! – крикнул тот по-грузински.

И Сашка уже по-русски продублировал:

– Эй, народ! А ну подгребай сюда!

С земли поднялись два паренька, связанных меж собой веревкой; чуть дальше отряхивал пыль с гражданской одежды молодой человек. Подошел и тот тип в рваном костюме, что постоянно мешал стрелять. Не подчинился команде и обматывал какой-то тряпицей простреленное предплечье лишь похожий на чеченского боевика мужчина с черной повязкой, закрывавшей отсутствующий глаз. А там где пару минут назад находилась вся группа пленных, лежал лишь один человек – тот самый раненный здоровяк, покинувший борт вертолета последним; кажется, он был без сознания…

– А вы кто? – робко поинтересовался один из двух пареньков – судя по нашивкам – пограничник.

– А мы тоже грузины, – не без гордости заявил Шалва.

Сашка же, кивнув на убитых, добавил:

– Только не такие мудаки как эти…

Внезапно сбоку прогремела очередь.

Капитан медленно обернулся. Одноглазый держал здоровой рукой автомат с дымившимся стволом. А метрах в десяти от пустых носилок корчился в агонии рыжебородый мужик; рядом валялась винтовка М-16…

– А ты что у нас за птица? – подозрительно спросил Александр.

– Усман я, – встал с травы чеченец и повесил оружие на плечо.