Изменить размер шрифта - +
Что делать – непререкаемым авторитетом он пользовался лишь в соединении Ризвана Абдуллаева, столь несвоевременно ушедшего на суд к Аллаху. А в этом отряде свои командиры и свои порядки…

Денек был ясным, а воздух прозрачным – неровный горизонт был отчетливо виден. Однако небо оставалось чистым: ни единого облачка, ни птиц; ни подозрительных точек, медленно ползущих над пиками гор.

"Обычная и многократно опробованная тактика, – вяло рассуждал Касаев, – заранее выбрать позицию вблизи постоянного маршрута патрульных "вертушек"; дождаться появления пары и одновременно обстрелять с двух-трех точек. Затем затаиться, чтобы не отведать ответного залпа; если повезет – успеть к упавшему вертолету и поживиться трофеями. Ну, а после незаметно уйти лесом, караванными тропами подальше от дымящих обломков – федералы не замедлят прочесать ближайшие ущелья и организовать поисково-спасательную операцию. Вот только зачем грузинам понадобилось тащиться сюда ради одной "вертушки"?…"

Он опустил бинокль, вытер слезившийся глаз, посмотрел на сидевших невдалеке парней с ручным пулеметом… И, поглаживая квадратную бороду, подумал: "Непонятно: почему для подобной операции не прихватить пару "Стингеров" или "Игл"? Денег, что ли, пожалели?…"

– Летит! – вдруг громогласно объявил Вахтанг.

Проследив взглядом направление, Касаев вскоре тоже убедился в наличие воздушной цели – с севера почти точно в их сторону летела "восьмерка".

Выхватив из нагрудного кармана армейской куртки рацию, старший скомандовал:

– Давид, Муса – приготовились! Дистанция семь, следует курсом на нас.

Рация в ответ прошипела что-то невнятное, а рыжебородый уже подсказывал ближайшей паре стрелков:

– Гурам, Хабит, смотрите туда!

Внимание боевиков сосредоточилось на темной точке. Точка почти не перемещалась горизонтально, а постепенно увеличивалась в размерах, что могло означать только одно: скоро "вертушка" пролетит где-то рядом, а возможно и между позициями пулеметчиков – что стало бы идеальным вариантом.

Через минуту послышался слабый рокот; звук нарастал с каждой секундой – становился отчетливей и гуще…

Вахтанг метнулся к пулеметному расчету и знаком приказал Усману убраться вместе с пленником с открытой всем взорам площадки.

"Вертушка" шла на приличной скорости; высота относительно вершины отрога была небольшой – около ста пятидесяти метров – самая удобная дистанция для прицельного пулеметного огня.

Второй номер присел на корточки и двумя руками держал над головой широко расставленные сошки. Гурам же – основной стрелок ближней пары, приник щекой к широкому деревянному прикладу старенького "РПК"; рядом – под правой рукой лежали два запасных снаряженных магазина.

Касаев покосился на соседний отрог… Рассмотреть засевших на его вершине воинов не сумел, однако и без того было ясно: и те двое отсчитывали последние секунды перед началом обстрела.

– Да поможет нам Бог. Не забудьте, братья – только по кабине! – прокричал в рацию Вахтанг и скомандовал: – Огонь!

Рядом, перекрывая рокот авиационных движков, загрохотал пулемет; эхом с соседней возвышенности ему вторил другой. К подлетавшей "вертушке" потянулись огненные нити, косо сходившиеся к ее носовой части – там, где поблескивало в лучах солнца остекление пилотской кабины.

"Восьмерка" стала понемногу заваливаться на правый борт. Крен усиливался и к тому моменту, когда продолговатое тело поравнялось с позицией, Касаев видел лишь бледно-голубоватое брюхо с четко выведенной посередине красной звездой.

Перемещаясь и разворачиваясь на коленях, Гурам всадил в днище кабины последние пули и принялся быстро перезаряжать оружие.

Быстрый переход