| Лучше бы Коломбо один его заманил, только не выйдет, а я бы ждал за акациями, возьму и перестреляю к чертовой матери всех заложников, пленники приговорены к смерти, это открытая война между полицией и главарем гангстеров, и я поквитаюсь с пленником… на все сто: целься… огонь! Касальс думает, небось, учиться на адвоката? пусть думает, все равно он не жилец, надо бы сегодня прикончить его с первого выстрела в брюхо, чтобы вывалились наружу все равиоли, какие он нынче умял, – а эти двое? им разрешили забрать его из школы в субботу после обеда, двое сидят, ждут в холле, парочка, может, бывшие ученики? четырех– или пятилетней давности? тип встал, когда увидел директора, тот вошел с Касальсом чуть не в обнимочку и все похлопывал его по спине, и этот тип, который встал с кресла, был похож на Касальса, конечно, он не бывший ученик – отец, а мать тоже увидала коротышку и давай улыбаться, будто выиграла в лотерею, заулыбалась – и стала похожа на коротышку, а коротышка, сукин сын, тоже улыбался, еще бы ему не улыбаться, ведь сматывался из школы. Ну и пусть только раз в году приехали, хоть пожрать сводили. А я вообще ни лягушек, ни уток, откормленных молоком, ни тортов горящих в жизни не ел, а затем они поканали в театр. До чего жалко, когда мороженое кончается, лизнешь под конец, съешь стаканчик, и ни шиша от мороженого не остается, и после полтора песо на кино уже не наскребешь, а вечером я вернулся в школу на ужин в то дерьмовое воскресенье, все равно братец и мать собирались есть в гостинице бутерброды с колбасой и с сыром, в Буэнос-Айресе все намного дороже, чем в Паране, почти в два раза, если будешь зевать, они меньше чем за неделю уйму денег в Буэнос-Айресе потратили на этого адвоката и наследство. «Ма, в Мерло и смотреть не на что», а они все равно приехали, в воскресенье в Буэнос-Айресе все аттракционы в Японском парке работают, и можно выиграть какой-нибудь приз в тире, не одни ведь расходы, а они: «съездим в Мерло», ну посмотрели площадь, а на главной улице в лавке у турок все моль проела, братец так и не усек, что это в Мерло единственная лавка, но я все забываю ему написать. Время до семи еще есть, да' подавитесь вы своим воскресным ужином, а Коломбо может опоздать на ужин, у кого я тогда стрельну бумагу? до чего надоели эти морды – Иуды и его Оглобли, сопру у ней все бутылки со спиртом, Оглобля вонючая. И еще пузырек с хлороформом на последний день занятий, не успеет коротышка проснуться, как я суну ему в нос платок с хлороформом, будет верняк. Хорошо хоть он никому не разболтал, все равно мы ничего ему не сделали, не за что ему было нас закладывать – в тот вечер с хлороформом: «обалдел, что ли, Коломбо, говорю тебе – лучше в полшестого, после баскетбола, он пойдет мыться, и у нас будет целых полчаса до без пяти шесть, когда звонок на самоподготовку, да слушай ты: спрячешься за шкафом и, когда он выйдет из душа, подожди минуту, пока я не войду сразу за ним», «а ты, парагваец, войдешь со мной и свяжешь ему ноги, Коломбо свяжет руки, а я суну ему под нос платок с хлороформом. – Лады?»… «постой, дубина ты, парагваец, он же услышит, сейчас выйдет из душа, не нюхай, дурак, хлороформ офигительно сильный, как эфир, только не кидайся на коротышку раньше времени, а то все испортишь, подожди, пока войдет в комнату», «…!!!…зараза, тихо ты, парагваец, вяжи крепче ноги, не-штяк, давай, Коломбо, держи лучше, а то… ну-ка, понюхай одеколончику, коротышка, нюхай сильнее, он полезный для мозгов, мы тебе его специально даем, чтобы ты, наш товарищ по комнате, занял первое место, ты же лучший ученик в интернате, ты у нас всех в школе переплюнешь, а ты, парагваец, не отпускай, держи как следует, пять минут прошло, чего-то медленно действует, сучий хлороформ, мать его чтоб, и ты, Коломбо, держи крепче, ишь извивается, шпендик-книгоед, сейчас захрапит как миленький, куда он денется, тогда мы с парагвайцем отдуплимся и тебе достанется, слабак Коломбо, теперь тоже попробуешь, чего же он не засыпает, чего дергается? вот скотина, да не дергайся ты, хорош барахтаться!!!», «ты что, парагваец, ошалел, на фига отпустил? если коротышка пойдет трезвонить, все свалю на тебя, ты же во всем виноват, гадство, если бы он заснул – проснувшись, ничего бы потом не вспомнил, повязали бы ему полотенце на шею, как после душа, и нештяк, фиг бы он заметил, а теперь возьмет и настучит про нас надзирателю, и начнется дикий бардак. |
