|
И это в ту пору, когда молодой афганской революции все более серьезно угрожают силы международной реакции, местные феодалы и бывшие королевские чиновники, потерявшие власть над трудовым народом, при активной поддержке извне делают все, чтобы задушить революцию! В то же время, вместо ведения активной разъяснительной работы, вместо единения перед лицом общей опасности афганские товарищи ведут беспринципную междоусобную борьбу, не гнушаясь при этом никакими методами, в том числе организацией убийств!
… Человек в очках говорил, а Тараки опустил глаза от стыда и гнева, стараясь не смотреть ни на Брежнева, ни на хорошо ему знакомого Ульяновского. Щеки его горели. Как мальчишку отчитывают, право слово. Когда же Иванов прямо упомянул об имеющейся информации о покушениях и на Амина и на самого Тараки, причем довольно точно описал, как это все должно было произойти, Тараки вздрогнул. Он не знал, что КГБ давно и плотно работает по его стране и имеет хорошие источники, в том числе в его ближайшем окружении. Покушение на Амина он действительно готовил. Не сам, скорее он поддался на уговоры сторонников — вот в этом то и была одна из сторон трагедии этого человека, он легко поддавался на уговоры. Готовили его сторонники, ему только докладывали. Непосредственно покушение готовил Асадулло Сарвари, начальник АГСА и Амину про готовящееся покушение было уже известно. Был и встречный план — Амин должен был подставиться и остаться в живых, а самолет с генеральным секретарем должны были сбить афганские зенитчики охранявшие аэродром. Люди которые должны были стрелять в небронированную Волгу Амина должны были быть взяты живым и признаться во всем. Смешно — но один из трех стрелков был агентом Амина и должен был задержать или ликвидировать остальных, Сарвари не удалось даже подобрать трех людей, чтобы один не оказался агентом Амина. А вот про готовящееся покушение на себя самого Тараки не знал… — Товарищ Тараки… — перехватил нить разговора Брежнев — мы знаем о той непростой ситуации, которая складывается в вашей стране. Советский союз готов оказать Афганистану помощь в укреплении достижений революции в становлении народного хозяйства страны. Но для нас… — Леонид Ильич пошамкал губами, подбирая слова — видится совершенно недопустимым состояние, в котором сейчас пребывает Народно-демократическая партия Афганистана. Вы лично вы как генеральный секретарь партии обязаны лично сделать все, чтобы остановить раскол должны первым протянуть руку своим партийным товарищам. Без этого, без единения в рядах партии, удержать завоевания революции вы не сможете…
Встреча в кабинете Брежнева продолжалась еще больше часа, отпустили Ульяновского и Иванова (Андропова), пригласили Архипова из Совмина, зама престарелого Тихонова, как члена Комиссии ЦК по Афганистану, знающему обстановку с оказанием помощи южному соседу. Ничего из того что было сказано Тараки в этой комнате в реальном виде в протокол встречи внесено не было…
Потом, исследователи, которые напишут про эту встречу, скажут, что на этой встрече Брежнев дал Тараки санкцию на убийство Амина. Воистину, горе побежденным! Ложь, изливаемая на Советский союз, и на его руководство не имеет ни начала, ни конца, и чем она чудовищнее — тем больше находится людей, желающих ей поверить. До сих пор, например в англоязычной прессе советское присутствие в Афганистане Конечно же, Брежнев не только не дал санкцию на осуществление политического убийства но и прямо намекнул Тараки, что об организованном им покушении на Амина советская сторона знает, и относится к такому решению афганских внутрипартийных дел резко отрицательно. Тараки дали понять, что линия на дальнейший раскол в партии не только губительна для партии и государства, но и может привести к охлаждению отношений с Советским Союзом, на сокращение размеров советской помощи революции. |
