То же происходило и со всем ее телом.

Легкий стон вырвался из груди Мишель, когда его поцелуи приобрели иную окраску. Он запустил пальцы в ее волосы, крепко сжал их и оттянул ее голову назад, чтобы полностью завладеть губами. Затем метнул свой язык в ее рот.

Когда он внезапно оторвал от нее свои губы, у Мишель уже кружилась голова.

– Извини, – прошептал Тайлер, с трудом переводя дыхание. – Надо быть осмотрительнее. Сама знаешь… но обстоятельства… Однако это непростительно.

Мишель не понимала, о чем он говорит.

В этот момент она плохо соображала. Внезапное отстранение Тайлера дало ей возможность осознать свое собственное возбуждение. Ее тело горело и томилось – совсем не так, как это бывало с Кевином. Ей хотелось не доставить другому удовлетворение, а самой получить его. А губы Тайлера действительно дарили ей наслаждение.

– Не останавливайся, – простонала она и потянулась к нему, пока не ощутила кончик его языка на своих губах.

Он взял ее за плечи и слегка отодвинул от себя так, что она не могла до него дотянуться. Его голубые глаза пристально всматривались в ее лицо, а рот искривился в легкой усмешке.

– Пожалей меня немного, женщина, Я ведь не железный механизм, а живой мужчина.

– Я знаю, – прошептала Мишель. – Самый лучший мужчина на свете.

Его лицо помрачнело, и он резко отпустил ее, так что она снова упала на подушку.

– Что значит «лучший»? – раздражено спросил Тайлер. – Это только иллюзия. И даже в какой-то степени проклятие.

– А я хотела бы быть самой лучшей!

– Не будь смешной. Ведь ты и на самом деле прекрасна. Сколько раз я говорил тебе об этом! – сказал он, проводя тыльной стороной ладони по ее упругому обнаженному телу.

Когда его ноготь случайно коснулся ее груди, Мишель содрогнулась. Ее будто ударило током. Пораженная неожиданно возникшим ощущением, она потянулась к своим возбужденным соскам. Мишель трогала их изучающе, изумленно, она никогда не думала, что они могут быть такими отзывчивыми. Или такими… желанными.

– Не надо этого делать, – резко произнес Тайлер.

Она подняла голову и с удивлением посмотрела на него. Его глаза сузились. Злые глаза. В них отражалась снедавшая Тайлера и непонятная ей мука. Она с трудом узнавала его.

Но вскоре выражение страдания исчезло с его лица, и она снова увидела знакомого Тайлера. Холодного, уверенного в себе мужчину, который не тратил много слов, но источал поток сексуального очарования.

– Разреши мне, – сказал он с учтивой порочностью.

Потрясенная Мишель находилась не в том состоянии, чтобы что-то позволять или не позволять.

Однако он не стал ждать согласия, взял ее руки, отвел их вверх и положил за голову. От этого ее груди поднялись еще выше, соски устремились ввысь, и на них обрушился его безжалостный рот.

Мишель не сводила с него глаз в томительном предвкушении.

Когда она в первый раз почувствовала губы Тайлера на своей груди, то чуть не задохнулась. Когда он лизнул кончик ее соска, она словно перестала дышать. А когда он принялся нежно посасывать его, наслаждение стало просто невыносимым. Ее тело напряглось, спина выгнулась, а губы страстно приоткрылись.

Совершенно случайно ее трепетавшие от наслаждения пальцы коснулись перекладины в изголовье кровати, и Мишель, вытянув руки, вцепилась в холодный металл, будто утопающий за соломинку.

Она смутно осознавала, что руки Тайлера больше не сжимают ее запястья, но продолжала лежать в той же позе – добровольная жертва на сладкой дыбе.