Она, как парализованная, смотрела на молчащий телефон, и ее охватил стыд. Что с ней случилось? Как она могла позволить Люсиль испортить ее мнение о Тайлере и разрушить самое лучшее, что когда-либо с ней происходило?

Дрожащими пальцами она набрала номер его мобильного телефона. Прошло несколько ужасных секунд, и ей показалось, что он не желает отвечать. Наконец раздался его сдержанный и холодный голос.

– Это я, Тайлер, – глупо сказала она. – Я очень сожалею. Не понимаю, что на меня нашло. Я ужасно себя вела. Пожалуйста, прости меня. Пойдем сегодня поужинаем и потанцуем. Я этого хочу. Пожалуйста, ответь.

Он колебался, и ее сердце замерло.

– Хорошо, – сказал он по-прежнему холодно. – Когда?

– Что – когда?

– Когда за тобой заехать?

– О… – Мишель вздохнула с облегчением, – семь часов – не очень рано?

– Ты можешь пропустить телевикторину, – сказал он язвительно.

– Я уже объелась телевикторинами – воскликнула Мишель, и Тайлер засмеялся.

Это был самый радостный для нее звук.

– Нет, этого нельзя допустить Я буду у тебя в семь, мы посмотрим передачу вместе, а в половине восьмого укатим в ресторан. Но предупреждаю тебя – отныне никто не будет лишен свободы действий.

– Ах ты, растленный тип, расточительный гуляка!

– Деньги – презренный металл, милая моя.

– Засунь свои деньги куда подальше.

– Держу пари, что деньги ни при чем, когда дело касается меня, я сам представляю из себя ценность.

– Если ты предложил пари, назови ставку.

– Проигравший станет рабом-любовником на всю ночь. Он или она должен будет выполнять приказания другого без всяких колебаний и сомнений.

Мурашки возбуждения пробежали по ее коже. Он действительно был распутным дьяволом. Но разве теперь она могла от него отказаться? С другой стороны, она была уверена в том, что получит удовольствие. И соблазнительная мысль, что он может стать ее рабом-любовником на всю ночь, увлекла ее и повела за собой.

– По рукам! – согласилась Мишель с некоторым самодовольством. Она не была уверена в том, что когда-нибудь они еще раз заключат подобное пари, и она его выиграет. Именно в этот раз она должна победить Тайлера.

Развалившись в кресле, он улыбался ей довольной и многозначительной улыбкой.

– Но почему же мне удалось выиграть на этот раз?

– Потому что ты – коварный дьявол, как я уже сказала!

– Пойдем, не надо строить из себя обиженного проигравшего. – Он поднялся, необыкновенно привлекательный в классическом синем пиджаке, ослепительно белой рубашке и темно-серых брюках, невозмутимо прошагал к входной двери, встал около нее и повернулся к Мишель.

– Иди ко мне, раба-любовница, – позвал Тайлер.

Мишель медленно встала, все еще испытывая досаду от проигрыша. Но когда она подошла к нему, ощущая напряжение во всем теле, то внезапно уловила странное выражение, застывшее в его глазах. Ее огорчение сменилось изумлением. Разве когда-нибудь Кевин так смотрел на нее?

Ни разу.

Она все еще не была одета для выхода, на ней было простое черное шерстяное платье, и в тон ему – пиджак до бедер. Аккуратно подстриженные волосы, спадавшие на плечи, были распущены. Украшения отсутствовали.

Но ей все-таки пришлось побеспокоиться о своем макияже, подкрасить глаза и брови, использовать губную помаду подходящего для поцелуев алого цвета.