— Туда им и дорога. Я все равно не собирался жениться. Официальная версия — неудачное перемещение. Пусть маги об этом позаботятся, — негромко отозвался знакомый голос. Был у меня вариант — разжать руки и упасть в розы, но что-то мне подсказывало, что лучше дождаться, пока все уйдут из комнаты и попытаться открыть окно. Подоконники второго этажа были катастрофически узкими, а я отчаянно задирала не участвующую в моем спасении ногу, пытаясь закинуть ее повыше.

— Я все понимаю, — участливо произнес, видимо, слуга. — Не будем об этом. Пусть это останется государственной тайной.

Нога затекла, а корсет из «я кокетливая дама» уже сполз до границы «милый, я без комплексов». И продолжал сползать дальше, постепенно обнажая грудь! Я прижалась к стеклу прелестями, в надежде, что сумею удержать его. Как меня вообще угораздило!!! Мне было так стыдно, что хотелось умереть на месте! На меня сквозь двойное стекло смотрело растрепанное чудовище с двумя приплюснутыми блинами груди и корсетом, свободно болтающимся на двух чудом уцелевших застежках!

— … понимаю, что вас угнетает, — продолжал старческий голос менторским тоном. — Вам нехорошо?

Корсет пал так низко, а мою грудь расплющило об стекло вместе со щекой.

— Я так понимаю, что ее еще не казнили? — послышался знакомый голос с нотками высокомерного раздражения. — Терпеть не могу, когда так получается…

— Я понимаю. Мне искренне жаль бедняжку. Она ведь могла не знать! — тут же посокрушался старикан. — Возможно, она даже не догадывалась…

— Сама виновата, — возразил раздраженный голос, пока мой мизинец предательски соскользнул.

— Так, на чем я остановился? Ах, да! Я бы на вашем месте просто обернулся по сторонам! — послышался наиграно оптимистичный голос, переводящий тему. — Не стоит впадать в депрессию! Мир прекрасен и удивителен! Вы только взгляните в окно!

Черные плотные шторы создавали эффект амальгамы, и я отчетливо видела свое отражение, словно в старом зеркале. Два приплюснутых блинчика, съехавший корсет и кокетливо развевающаяся драная юбка морально готовились к незабываемому впечатлению. Я отчаянно пыталась закинуть ногу и подтянуться на уставших руках. Быстрее! Нога уже почти дотянулась и зацепилась, как вдруг…

— Ну что ж, нам пора! — произнес старик, заставив меня выдохнуть с облегчением. Они уходят! Наконец-то! — Министры уже ждут!

Отлично! Как вовремя! Ура!

Я немного отвлеклась и подняла глаза, слыша, как со звоном стекла хлопнула створка окна на третьем этаже, аккурат надо мной. Послышался глухие хлопки, в воздухе замелькало что-то серое, а мне на голову посыпался мусор. Служанка со скорбным видом трясла ковриком, поднимая облако пыли. Кхе! Фу!

— … это голубь! — донесся до меня спокойный голос старика. — Опять подоконник обгадит! Сейчас я его отгоню!

Стоило мне немного прийти в себя, мотнуть головой, пытаясь стряхнуть с себя мусор и посмотреть в окно, как я встретилась с большим фиолетовым глазом. Он был круглым, как блюдце. Второй глаз был прикрыт волосами, но не отставал от собрата в размерах. Рука в перчатке сжимала штору, и я чувствовала себя голубем, который вот — вот обгадит чужой подоконник. Рядом часто-часто моргал худощавый старик с остренькой седой бородкой. Зато позади старика вставали с места, не веря своим глазам, еще десяток мужиков.

— Курлы, курлы, — робко выдала я, видя, как взгляды опускаются на два размазанных по стеклу блина.

Глава пятая

Не тыкайте своим достоинством в мои недостатки!

Мне казалось, или на чьем-то надгробии будет выгравировано: «Доведут женщины до фамильного склепа!».