Оказалось, что детям полезно видеть эмоции родителей. Без перегибов и истерик. Без жалоб друг на друга. Осознавать, что твой удар в глаз карандашом маме — это больно, ребенку на благо. Потому что мы растим их в социуме. И если мы будем делать вид, что все хорошо, то ребенок будет удивлен, когда за то же самое в другом месте — получит сдачи.

Оказалось, что невозможно всегда быть в хорошем настроении. Случаются и ПМС, и болезни, и новолуния, и много еще чего. Иногда просто платье не застегивается. Или порвалась любимая скатерть. Конечно, не надо срываться на детях. Но почему бы им не видеть маму разной? Мама ведь человек, а не биоробот.

Оказалось, что детям многие секции и не нужны. Им нужно детство. И время для игр и роста. Хотя именно это время «идеально для раннего развития»!

Оказалось, что детям лучше всего тогда, когда внимание мамы на папе. Тогда они могут купаться в любви родителей друг к другу. И на их плечах тогда нет ответственности за счастье мамы. Хотя так легко позабыть о муже, когда в доме появляется маленький, беззащитный и родной человек.

Оказалось, что детям нужно ставить границы и наказывать. Иногда — поставить в угол. Иногда — временно забрать любимую игрушку. Иногда — легонечко шлепнуть по попе. Оказалось, что это помогает им развиваться, а не создает психологические травмы. Самые большие травмы приносят родительское равнодушие или попустительство. И, конечно, жестокость и насилие. А если у наказывающего — в сердце Любовь — это только помогает.

Оказалось, что от моего внутреннего состояния зависит состояние детей. Даже если я этого не показываю. Даже если я улыбаюсь, когда внутри разрывается граната. И когда я заведена, они бесятся и выдают в мир все то, что я в себе сдерживаю. Поэтому бессмысленно работать с детской агрессией. Надо рассмотреть свои подавленные злость и недовольство. И бессмысленно делать хорошую мину при плохой игре. Дети ведь очень тонкие барометры.

Оказалось, что чем больше стараешься быть хорошей или идеальной — тем больше проблем начинается. И со здоровьем, и в отношениях. И с самими детьми. Я так могу легко определить, что меня снова заносит: по болезни кого-то из детей. Или по их плохому поведению — особенно публичному.

Ведь оказалось, что иногда больше всего я переживаю из-за того, что люди подумают. Когда увидят моего ребенка с черными пятками (потому что он любит босиком ходить). Когда заметят, как шестилетний Даня ездит в коляске брата: когда-то он так делал, когда совсем уставал от прогулок. Когда узнают, что у меня нет в сумке салфеток или сменного памперса. Когда мой ребенок заплачет, раскапризничается, закричит или кого-то стукнет. Тогда все поймут, что я не идеальная мама. А дальше — наверняка разверзнутся небеса и случится конец света.

Пересмотреть свои претензии на идеальность мне помогли книги известного английского психиатра, психоаналитика и педиатра Дональдса Винникота, наиболее известная его работа называется «Маленькие дети и их матери», но есть и другие. Если коротко, то позиция доктора состоит в том, что ребенку и не нужна идеальная мама. Потому как идеальных не существует и стремиться к идеалу можно вечно. А по пути к этому идеалу можно съесть себя живьем за несоответствие. Ребенку нужна «достаточно хорошая» мама. И у каждого ребенка она — своя, потому что все дети разные.

Достаточно хорошая — это та, которая желает ему добра. И поэтому кормит его, заботится о нем, ухаживает за ним, любит его, играет с ним. В меру своих сил — физических и психических. Под это описание подходит большинство мам. И те, которые зовут себя «ехиднами», — тоже. Они достаточно хорошие именно для своих детей.