— Я, Ннанджи, воин седьмого уровня…

Хонакура швырнул пирожное.

— Молодой человек! — резко сказал он, не вставая с кресла. — Для принесения клятв существует некоторый ритуал. Если ты хочешь, чтобы мои святейшие друзья засвидетельствовали тебе, нужно, по крайней мере, попросить их об этом.

Ннанджи прошипел что-то невнятное и, повернувшись к жрецам, спросил, не могли бы они сделать это.

— Полагаю, что да, — сказал Хонакура. — Лорд Кадиуинси, как ты думаешь?

Жрецы снова выстроились в линию. Лорд Хонакура попросил Джию помочь ему подняться, потом подошел к ним, сказав Лорду Кадиуинси, что сам бы хотел на этот раз провести ритуал. Он подошел не с той стороны. Лорд Ннанджи совершенно не имел терпения и, очень красный, почти прыгал с одной ноги на другую. Жрец Пятый пытался помочь, но дело только больше запутывалось и затягивалось. Несмотря на свое беспокойство, Джия слегка улыбалась, глядя на это.

Но наконец все было готово. Ннанджи снова поднял свой меч.

— Я, Ннанджи, воин…

Из вестибюля послышался грохот.

— …лорд-сеньор сбора в…

Двое Четвертых отлетели от двери и покатились по полу. За ними появился Шонсу, перешагнул через них, обнажил меч и остановился за спиной Лорда Ннанджи, поднял клинок над его плечом и так застыл, почти касаясь тела.

Было очень тихо. Зрители застыли в ужасе. Шонсу пылал яростью, глаза его горели, вены на лице взбухли, но седьмой меч не дрожал, как будто тоже застыл на месте.

Не дрожал и клинок Лорда Ннанджи. Но голос замирал, а глаза косили в сторону смертельного лезвия у его шеи. Двое Четвертых неслышно поднялись и тихо закрыли двери.

— Брось меч! — взревел великан голосом, напоминающим камнепад.

Джия съежилась от страха. Это был Шонсу, не Уолли. Но он должен был бы знать, что Лорд Ннанджи никогда не поддается на угрозы. Она помнит, как Уолли учил его этому. И если даже она помнит…

Отведя глаза снова на линию застывших в ужасе жрецов. Лорд Ннанджи просто сказал:

— Нет!

— Брось его. Или я заставлю тебя это сделать.

— Святейшие, я начну снова. Я, Ннанджи, воин…

— Ты никогда больше не сможешь поднять эту руку!

— …седьмого ранга…

— Считаю до трех.

Джия прошептала коротенькую молитву Богине.

— …лорд-сеньор сбора в Касре, торжественно клянусь…

— На три я рублю! Раз!

Кто-то в углу менестрелей тихонько вскрикнул.

— …что сбор Касра…

— Два!

— …не будет распущен до тех пор…

Лорд Ннанджи повременил, как будто давая возможность своему палачу действовать, как будто дожидаясь смертельного «три». Но Шонсу теперь молчал, глядя на голову Ннанджи. Его ярость утихла, как показалось Джие. Руки ее почему-то болели. Оказывается, она вонзила ногти в ладони.

— …пока не выполнит задачи, для которой был созван; и в этом клянусь моей честью и именем Богини.

Тишина.

Лорд Ннанджи медленно опустил свой меч и скосил глаза на клинок Чиоксина у своей шеи.

Уолли? Джия снова вонзила ногти в ладони. Был ли это Уолли? Он сильно побледнел. Ярость его исчезла; он выглядел ошеломленным. Он внимательно глядел на волосы Ннанджи. Ей показалось, что это был Уолли.

Лорд Ннанджи слегка двинул плечом, и седьмой меч не пошевелился. Он осторожно вывернулся из-под него, потом медленно повернулся посмотреть… да, это был снова Уолли. Но что с ним случилось? Он замер, каждый мускул его сжался, пот выступил на лбу.

— Теперь я спрячу свой меч, — тихо сказал Лорд Ннанджи.