|
Немного выше среднего роста, с волосами цвета воронова крыла, она была привлекательна, не будучи красивой. У нее были высокие скулы, большие фиолетовые глаза, красивый рот и тонкий, немного длинный нос. Ее тело было ее самым главным козырем: восхитительная грудь, точеные ноги. Туристы была так заняты разглядыванием ее тела, что не слышали ее голоса. Два года назад один из агентов Дори убедил ее работать на ЦРУ. Несмотря на то, что она была достаточно умна, агент понял, что она не отдавала себе отчета в той опасности и в тех ситуациях, к которым могла привести ее такая работа. Мале казалось совершенно нормальным то, что она внесет свою лепту в борьбу против режима, к которому она относилась отрицательно. Она передавала послания другим агентам и работала с Бордингтоном, не зная, до какой степени он был напуган и в какой опасности пребывал. Три раза за прошлые годы она передавала ЦРУ сведения большой важности, не подозревая об их ценности. Ее успехи были записаны в ее актив, хотя она играла роль простого курьера. Ей было неизвестно, что Дори имел высокое мнение о ее способностях. Она удивилась бы, если бы узнала, что ее рассматривали как одного из лучших женских агентов в Чехо Словакии. Секретная полиция считала ее доброй гражданкой благодаря тому, что она всегда жила в Праге и помогала увеличивать приток долларов в кассу кабаре, и еще потому, что вела себя корректно. Будучи вне всяких подозрений, она была идеальным инструментом для Дори. Неожиданное появление Бордингтона ее удивило. Было одиннадцать часов утра. Она только что встала и выпила чашку кофе; Одетая в халатик и домашние туфли на босу ногу, она смотрела то на Бордингтона, то на его старый чемодан, который он принес. - Вы отправляетесь в путешествие? Бордингтон достал из кармана платок и вытер виски. - Да. Садитесь, Мала. Мне нужно с вами поговорить. - Что-нибудь случилось? Бордингтон вспомнил о теле Сика, распростертом в холле рядом с "Сагой о Форсайтах". Он посмотрел на Малу, внезапно охваченный паникой и жалостью. Даже в сорок семь лет, после восьми лет целомудрия, Бордингтон был еще способен с грустью представить себе удовольствие, которое такая девушка, как она, с ее великолепным телом, могла ему доставить. Сравнивая ее с Эмили, он невольно вспомнил злобность его жены и ее неряшливость. - Мне необходимо остаться у вас на несколько дней, - проговорил Бордингтон в то время, как ошеломленная Мала села напротив него. - Я очень огорчен... я не могу поступить иначе. Есть вещи, которые я должен сделать, и вы тоже. - Он нагнулся с перекосившимся лицом. - Нужно, чтобы я остался здесь. - Останетесь здесь? - Мала смотрела на него, открыв рот. - Но тут нет места! Вы... вы не можете оставаться здесь! - Это нужно. Я обещаю вам не стеснять вас. Это только на несколько дней, а потом я покину Прагу. Без вашей помощи я не смогу уехать. - Но тут только одна кровать, - Мала указала на небольшой диван, стоящий в алькове. - Вы не можете оставаться здесь! "Как это было бы просто, - с горечью подумал Бордингтон, - если бы она предложила мне разделить с ней кровать! Но зачем ей это? Она меня не любит. Кто я для нее?" - Я буду спать на полу... Не беспокойтесь, вы можете полностью доверять мне... Но нужно, чтобы я остался здесь. Расширенными глазами Мала разглядывала его. |
