Поду ударами тяжелых копий или дружным натиском десятков тулсакских солдат лестницы с треском ломались или опрокидывались, превращаясь в груды бесполезных обломков. Сорвавшиеся икленцы с воплями падали вниз на головы своих товарищей, калеча и убивая их своим весом, помноженным на вес тяжелых доспехов, которые в этом случае превращались в сущее проклятие.

Радан, стоя на вершине башни и глядя на кипевшее внизу побоище, до боли в руках стискивал древко своего двузубого копья. Непроницаемое забрало великолепно украшенного королевского шлема скрывало его хмурый взгляд.

А икленцы, не обращая внимания на свои ужасающие потери, неотвратимо продвигались вперед. Засевшие за деревянным заграждением лучники ожесточенно обстреливали суетящихся на стенах солдат. Тулсакцы, не отставая от них, буквально выкашивали ряды столпившейся у подножия стен вражеской пехоты.

Густыми струями лилась вниз смола, заливая землю и оставляя после себя отчаянно бьющихся в липкой жиже бойцов. Сотни обоженных солдат в заляпанных смолой доспехах на заплетающихся ногах отходили назад к палаткам лекарей, которые, несомненно, были уже давно переполнены.

Сражение продолжалось. Орда вражеских солдат с оглушительными воплями со всех ног беспорядочно неслась вперед, чтобы укрыться за установленными на краю рва заграждениями. Там они переводили дух, перестраивались в боевые порядки и накатывались на городские стены, чтобы попытаться снова установить лестницы.

Накатывались и откатывались обратно, как волна, разбивающаяся о несокрушимую твердь каменного утеса. В большинстве случаев так и происходило. Но не всегда.

В некоторых местах им все-таки удалось прорваться на стены, где тотчас же закипели ожесточенные схватки. Крики смешивались со звоном оружия. Часто в горячке битвы один из сражающихся срывался со стены, иногда они падали сразу вместе, даже на лету продолжая размахивать мечами. Сорвавшиеся с лязганьем доспехов падали на землю и никто из них больше уже не поднимался.

- Ваше Величество! Ваше Величество!

Запыхавшийся посыльный вытер со лба крупные капли пота.

- Ваше Величество, на южной стене около ворот икленцы захватили часть стены и одну из башен! Никак не получается выбить их оттуда. Мы сражаемся как бешеные, но опрокинуть их ряды никак не удается. Они вот-вот захватят южные ворота.

Радан недовольно прошипел несколько самых грязных ругательств. Если икленцы откроют одни из ворот, то бой будет проходить уже на улицах города, где враг в полной мере сможет использовать свое численное преимущество. И даже если город удастся отстоять, то при этом половина домов превратятся в обугленные развалины. Радан неоднократно видел последствия боев на улицах города и не имел никакого желания повторить подобное в своей собственной столице. Да после такого Тулсак десять лет придется отстраивать!

- Кто командует на южной стене?

- Генерал Фавст погиб, Ваше Величество. Я не знаю. Наверно, кто-нибудь из его капитанов.

- Проклятье! Прикажи резервным тысячам немедленно выдвинуться к южным воротам... Хотя нет. Идем. Я сам встану в строй и покажу вам как надо драться!

- Но, Ваше Величество, Вы же не можете лично участвовать в бою...

- А кто это сказал?

- Но ведь короли никогда не сражаются в строю, они только руководят битвами.

- Ну, значит пришло время изменить эти традиции.

С тихим шипением возникшее облачко магии сгустилось в призрачно мерцающее острие копья.

На южной стене бушевала отчаянная битва. Сотни и тысячи ожесточенно рубящихся солдат смешались в единое кровавое месиво. Густо покрытые кровью мечи и копья раз за разом вздымались и опускались, унося на своих остриях жизни врагов. У воинов Тулсака пока еще сохранялось численное преимущество, но оно быстро таяло под напором все новых и новых врагов, поспешно карабкавшихся на стены по десятку приставленных лестниц.