– Даже если Мальгин и Лондон примут его сторону?

Боянова покачала головой, вспоминая недавние предостережения Майкла и просьбу Мальгина взять на время отпуск.

– Лондон, который вернулся, не станет на сторону Шаламова… если только это настоящий Лондон, а Мальгин… его я знаю мало, но зато знают другие, которым я доверяю, а они верят ему. Хотела бы я знать, где они сейчас: Мальгин, Железовский, твой любимый Джума Хан и Ромашин. – Власта снова покачала головой. – Ах, экс-комиссар, экс-комиссар, неужели это снова твоя затея?

– Почему именно его?

– Не доверяю я ему, Алекс, не доверяю, и все тут. Авантюрист он, рисконавт высшей пробы, готовый ради проверки идеи на непрогнозируемые сверхрисковые поступки, могущие повлечь за собой человеческие жертвы.

– По-моему, ты к нему придираешься. Я работал с ним четыре года, это человек чести и большого личного мужества, ну а его проколы… кто из нас не рискует? Кто хоть раз не ошибался?

– Профессионалы ошибаться не должны. Но бог с ним, Ромашиным. Обойма сыщиков, кажется, вышла на Шаламова: сомнений нет, он на Земле. Думаю, скоро его вычислят, и мы посмотрим, насколько истинны подозрения Ландсберга. – Боянова поморщилась, щелкнула пальцами, улыбка пробежала по ее губам. – Вот загадочный человек. Ухаживает за мной. Но как-то по-иезуитски робко, не по-мужски, зато лихо провоцирует на язвительный отпор.

– Чтобы ухаживать за тобой по-мужски, – пробурчал Шевчук, – надо быть по крайней мере интрасенсом. О каких провокациях речь?

– Он вдруг воспылал негодованием к предупреждению интрасенсов, как бы оправдывая их оппонентов. Оправдывает он и деятельность молодежных формаций типа «эскадронов жизни», вернее, их охранников – брейкеров. «Мальчики шалят от избытка сил», – передразнила Власта Ландсберга. – Не понимаю я его. Кинет фразу и ждет моей реакции, а что прячется за этим – неизвестно. Даже иногда жаль становится, что я не интрасенс, давно прочитала бы, что у него на душе.

– Разве в твоей команде нет интрасенсов? Дай задание провести пси-зондаж… – Шевчук замолчал и поторопился оправдаться, заметив сдвинувшиеся брови женщины. – Я пошутил. Ландсберг мне тоже не слишком нравится, но работать он умеет. Познакомь с ним свою сестру, она быстро разберется, что он за человек. Кто у тебя опер по «сыну сумерек», то бишь Шаламову?

– Дима Столбов.

– Хороший парень, цепкий, да и голова у него кумекает. Спи спокойно. Кстати, тебе сообщили, что из «сферы Сабатини» час назад вылетел объект, напоминающий фантом маатанского проникателя? Точно такой же голографический мираж нагнал у «серой дыры» Джума Хан. К сожалению, фантом вывернулся так неудачно, что врезался прямехонько в один из гелиоконденсаторов над Меркурием.

– Последствия?

– Да никаких, это же свет, ансамбль фотонов, создаваемый волновой матрицей. Ученые до сих пор спорят, возможны ли подобные фантомы, а те начинают появляться все чаще. «Сфера» – хитрая штучка, мы с ней еще нахлебаемся… типун мне на язык!

Сигнал внимания, передаваемый по системе «спрута», привлек внимание обоих. Дежурный инк передал сообщение, что из «сферы Сабатини» вынырнул земной драккар под названием «Арджуна».

– Дьявольщина! – с расстановкой произнес Шевчук, меняясь в лице. – Это же наш аппарат, который мы запустили в Горловину! Он исчез и не вернулся. Почему он вылез именно здесь?! Извини, Власта, я на Меркурий. – Связь прервалась.

Боянова, поразмышляв с минуту, вызвала дежурного и сообщила, что убывает на спейсер погранслужбы «Шевалье», стерегущий над Меркурием таинственный объект под названием эйнсоф.