– Жуир, – пробормотал ему вслед Джума Хан.

– Что вы сказали? – очнулась Боянова.

– Человек живет в свое удовольствие. Вернее, получает удовольствие не только от того, что он делает, но и как делает.

– Да, – согласился Ромашин, – я тоже почувствовал нотки самолюбования, превосходства и… неискренности. Казимир изменился, раньше я знал его другим.

– Утоление рангового голода, – сказал Джума, и оба посмотрели на комиссара.

– У вас есть ко мне вопросы? – спросила Власта.

– Мы хотим предложить помощь в поисках Железовского, – сказал Ромашин. – Есть кое-какие идеи.

– Какие?

– Например, привлечь к поиску вашу сестру, она интрасенс, а также других интрасенсов.

– Хорошо, поехали ко мне.

Боянова направилась к выходу из зала, и в это время по сети «спрута» пришло сообщение о появлении возле «сферы Сабатини» «мыльного пузыря» с «миллионом глаз» внутри.

– Богоид! – воскликнул Джума Хан, переглядываясь с Ромашиным.

– Что? – оглянулась Боянова.

– Где появляется богоид – «тысячеглазый» орилоунский автомат или кто он там на самом деле, – почти всегда рядом Шаламов.

Джума хотел что-то добавить, но в этот момент пришло еще одно сообщение по «треку»: в доме, в котором жил Аристарх Железовский, произошел странный взрыв, разрушивший дом и необыкновенным образом изменивший весь квартал города. При этом свидетели перед взрывом видели тот же необычный объект с «миллионом глаз».

– По их заверениям, объект будто бы соткал вокруг дома черную паутину, а уж потом дом взорвался, – добавил дежурный. – Что интересно – жертв среди населения квартала нет.

– А Шаламова там не видели? – спросила Боянова.

– Следственная обойма еще работает, сведений нет.

– Кокон входа, – медленно проговорил Ромашин. – У Аристарха в квартире был кокон входа в трансфер.

Джума побледнел.

– Ты думаешь, он… свернулся?

– Похоже.

– Как же теперь Мальгину удастся выйти на Землю?

Боянова, наклонив голову, думала о своем, потом решительно шагнула в коридор. Джума и Ромашин, переглянувшись, последовали за ней, услышав по своим рациям знакомый, звенящий, заставляющий сильнее биться сердце сигнал тревоги.

Часть III

КОЛДУН

ГЛАВА 1

Любое движение в этом желто-зеленом желейном мире отзывалось перестройкой прозрачных, пересекающихся, изломанных, отсвечивающих кое-где зеркалами слоев воздуха, больше похожих на зыбкие пласты липкого, рыхлого, вздрагивающего желатина. Пейзаж менялся не только от движения рук и ног, но даже от дыхания или взмахов ресниц, и привыкнуть к этому было непросто. Единственное, что здесь оставалось незыблемым, – скелет орилоуна, в котором машина «струнного» перемещения все еще работала.

Мальгин обошел орилоуна кругом, с любопытством вглядываясь в колеблющиеся картины многократных отражений и преломлений здешних красот друг в друге, и вернулся в приемную камеру орилоуна, умершего по крайней мере десяток миллионов лет назад. Цвета под куполом преобладали коричневые, черные и серые, и лишь мембрана перехода выделялась в полутьме нежным льдистым свечением, напоминая ледок в зимней проруби. Мальгин выбрал уютную ложбинку в складках пола и прилег. Физически он не устал, тело могло выдержать недельный бег или тяжелый труд, но душа просила не отдыха – расслабления.