|
Все же он не был чужим и для вселенной этого времени, обладая знаниями предшествующих поколений разумных существ, свободой выбора образа жизни и, главное, места жизни. В нем соединились три видения мира – человеческое, маатанское и видение будущего, присущее разумным существам данной эпохи, для которых их Метавселенная была ничуть не проще и не менее активной, чем Вселенная во времена бытия человечества для человека. Мальгин ощутил пространство вокруг как часть самого себя и сам стал космосом. Он заново открыл законы здешней физики, увидел потухшие галактики – большинство звезд в эту эпоху уже закончило эру излучения, – переставшие быть упорядоченными скоплениями светил: почти девяносто процентов звезд рассеялось в пространстве, а остальные образовали сверхмассивные «черные дыры», вокруг которых цвела непонятная жизнь. Воля эволюции образовала скопления нейтронных звезд со своим движением и жизнью и гигантские провалы в метрике – «прозрачные дыры» вывернутых измерений – там, где произошла декомпактификация древних реликтовых «суперструн».
Клим увидел и ощутил медленное угасание ядерных процессов внутри звезд и давно остывших планет и с новым интересом прислушался к далекому шуму иной жизни – на базе колоссальных скоплений элементарных частиц, излучений и волн избравшей места обитания возле «черных дыр», нейтронных систем и у других экзотических образований здешнего космоса. Пульс этой жизни бился по человеческим меркам чрезвычайно медленно, процессы информационного обмена протекали неторопливо, веками, и все же вселенная не пустовала, продолжая расширяться в пределах стенок-границ, отделяющих одну Метавселенную-домен от другой. До конца звездной эры оставалось еще немало времени, сотни миллиардов лет, и звезды пока кое-где светили, в основном карлики – белые, желтые, оранжевые, красные. Остальные давно прекратили существование: либо взорвались, либо сжались в «черные дыры» и нейтронные капли с размерами всего в десятки, сотни километров. Коричневый карлик, вокруг которого кружил бесцельно город-Спутник отжившей цивилизации со станцией метро, был старым «родным» Солнцем, но планетная его семья поредела: оторвались и канули в галактические просторы внешние планеты – Плутон, Уран, Нептун, исчез Меркурий, то ли упал на Солнце, то ли был использован новыми хозяевами системы для своих нужд. Сатурн был разорван приливными силами, неосторожно приблизившись к Юпитеру, и теперь представлял собой три пояса астероидов. Не хватало и многих спутников больших планет, в том числе и Луны. Мальгин, по сути, прибыл на кладбище Солнечной системы, кладбище неухоженное и забытое, несмотря на несколько летающих развалин и оставленный кем-то у Солнца широкошумящий маяк – работать он перестал совсем недавно, может быть, сотни две лет назад. И снова холодная волна тоски хлынула в мозг, сжала сердце, вызвала головную боль и слезы на глаза. Мальгин был единственным человеком, пережившим смерть человечества, а одиночество такого масштаба способно свести с ума кого угодно! Впрочем, мелькнула спасительная мысль, не я один путешествую по орилоунской сети, где-то еще бродит Лондон, делают первые шаги Ромашин, Аристарх и Джума… Если я не смогу вернуться, так, может быть, они появятся здесь? Мальгин собрался с силами и бросил зов во вселенную, не слишком надеясь на ответ. Его не ждали здесь, да и услышав, могли не понять, поэтому рассчитывать на помощь в общем-то было неразумно, однако надежда – последнее, что умирает в человеке, и Клим продолжал время от времени подавать пси-голос. А когда пришел ответ, он не поверил. Ответ был непрямым. Впечатление складывалось такое, будто где-то очень далеко проснулся неведомый исполин, отогнал рукой зудящую над лицом муху, но вдруг понял, что это не муха, и стал с недоумением оглядываться, искать причину беспокойства, прогибая при этом пространство. |
